Расскажи мне сказку на ночь, детка - Елена Дженкинз (2022)

– Я тебе тогда понравился, да? – подкалываю ее, испытывая нереальное вдохновение, до боли в груди.

– Нет, конечно.

– Ну признайся, это же я, Чарли. Ты можешь рассказать мне все, что угодно, – издеваюсь над ней.

– Отстань! Нечего рассказывать.

– А кем ты меня представляла? Принцем или национальным героем Шотландии? Выходит, я был твоей первой неразделенной любовью?

– Не выдумывай, моей первой любовью был Стивен Хокинг, – протестует Ри.

– Ты потом искала меня по миру? Спрашивала прохожих? Как часто я тебе снился?

Она резко подается вперед и закрывает мне рот поцелуем. И я наконец выдыхаю. Я живу. Я счастлив.

Мое счастье – золотого цвета, как звездная пыль в темных глазах Рианны; а на вкус оно – как лучший в мире торт. Вкус надежды – что может быть слаще.

Глава 31

На следующий день, пятница

Говорят: все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Разве? По-моему, это делает нас психически неустойчивыми. Потому что при мысли, что впереди большие перемены, меня сковывает ужас.

Утром Чарли отправился на похороны Джейсона в Нью-Йорк, пообещал вернуться в воскресенье. А я осталась наедине с собой – и не нашла себя. Медленно, по капле, душу начали разъедать сомнения, и я перестала слышать ее голос. Смотрю на свои руки, а вижу чужие. И сразу паника накатывает.

Я не готова к новым вызовам.

Я не должна ехать с Чарли в другую страну.

Я останусь на острове с Амандой и буду работать в аптеке, продавать презервативы и рассказывать, как под гнетом гормонов залетела в 18 лет.

В итоге пятница проходит, как в трансе: я машинально улыбаюсь людям, совершаю привычные рутинные дела, вроде приготовления кофе, стирки, «домашки» Итона. Вечером звонит Чарли, но сил общаться нет, и мы прощаемся минут через пять. Я не могу спать, боюсь кошмаров. Не хочу снова, пусть и во сне, пережить момент, когда выстрелила в Майкла. Не могу избавиться от голоса Алистера в собственной голове, когда он сказал: «Забавно. История двух невинных девочек… таких разных». Не хочу об этом думать, но навязчивая мысль упорно терзает сознание: а в чем разница между мной и Трейси? У нас разные характеры, мы сделали разный выбор, а конец мог быть все равно один и тот же. Так в чем смысл? Какой смысл пытаться, если все зависит от случая?

Не придумав ничего лучше, звоню преподобному Мартину в мессенджер. Как он там, в Ботсване?

– Рианна! – радуется Мартин, глядя на меня, и я замечаю у него за спиной, на низкой пошарпанной стене, большой портрет Трейси. Тот самый, который висел раньше над камином. Интересно, Мартин взял что-либо еще с собой в новую жизнь, кроме миссис Бейкер и портрета дочери?

Я сижу на столе, укутавшись в плед, и разглядываю сглаженное плохим разрешением видеокамеры лицо Мартина. Мы разговариваем обо всем на свете, как раньше, а у меня в висках пульс стучит именем Чарли. Не могу не думать о нем. Поэтому мы снова говорим об Осборне, хоть это и тяжело преподобному. Он испытывает чувство вины и благодарности. Тоже, как и я, страдает от противоречий.

– Мартин, помните, вы сказали в тот момент… в церкви… что больше не сможете начать с нуля. Вы и сейчас так думаете?

Он кивает, мол, да, помню, что говорил такое, но…

– Тогда я блуждал во тьме, позабыв математику. Мы никогда не начинаем с нуля, Рианна. Мы продолжаем. А силы найдутся, если не сдаваться и не терять веры.

– Мне кажется, я уже саму себя потеряла. Я веру в себя потеряла, Мартин.

– Тогда обратись к людям вокруг, и они ее тебе вернут.

– А какой смысл? Все равно в жизни всё определяет случай.

– Если бы это было так, то планирование не работало бы. А оно хоть и не всегда, но работает. Значит, наши усилия не напрасны. Не сдавайся, Рианна, и знай, что я молюсь за тебя каждый день.