Слабая женщина - Наташа Колесникова (2004)

— Да перестань, Киря, — усмехнулся Богданов. — Тебе уже звонили из сауны, сказали, что вел себя странно?

Все чувствует, все понимает старый черт! Такого попробуй обмани хоть на доллар — зароет в сырую землю без разговоров… в ближайшем Подмосковье.

— Нет, никто не звонил, босс, — как можно правдивее сказал Орехов.

— Или ты врешь, или позвонят. Ну да ладно, это все мелочи. Я скоро улетаю с Иринкой на Акулий остров, ты знаешь?

— Конечно, Илья Ильич, говорили уже об этом.

— Ну так вот. Остаешься на хозяйстве. Я к чему все это? Романчука не трогай, до октября не требуй оплаты по контрактам. Подождем.

— Да какого хрена, Илья Ильич?! — возмутился Орехов. — Он должен проплатить завтра, пусть…

— Такого! — жестко прервал его босс. — С постоянными партнерами надо по-человечески, понял? Ща лето, жарко, народ больше по пляжам шарахается, нашим и ихним, про лекарства не очень-то думает. А мы это понимаем. Просек, Киря?

Орехов понимал. Второй человек в фирме, кое-что знал. А именно то, что смазливая сучка Ира трахается с Романчуком. Трахнул ее в очередной раз и попросил отсрочить платежи, что тут непонятного? Сказать об этом боссу? Да он и сам это знает, позволяет чушке порезвиться. Ну какая же она сучка! И старого хрена ублажает, и с замужним мужиком трахается, и на дела фирмы влияет! Но говорить об этом боссу нельзя.

— А если другие партнеры узнают об этом? — с другой стороны зашел Орехов. — У всех лето, проблемы. Если и они попросят отсрочить проплату по контрактам?

— Не узнают, не попросят, Киря, — с усмешкой сказал Богданов. — А если попросят — ты знаешь, что сказать. Все понял, или как?

— Да нет вопросов, Илья Ильич. Сами знаете — ваше слово для меня закон. Я когда-нибудь подводил вас?

— Покудова нет. И не подводи. Ты же не враг себе. Как дела дома, Оксана, дочка?

— Спасибо, все нормально.

— Без блондинки можешь удовлетворить жену? — Заметив растерянный взгляд зама, Богданов усмехнулся, махнул рукой: — Не бери дурного в голову, Киря. Значит, послезавтра мы улетаем, смотри, как говорится, в оба. Оксанке привет. Ну, ступай, работай.

Орехов сосредоточенно кивнул, давая понять, что все будет отлично, и пошел к двери. У стола секретарши остановился, оперся ладонями о столешницу, негромко сказал, склонившись к девушке:

— Ира, он велел не требовать платежей с Романчука. Ну ладно, пусть так и будет. А ты как считаешь, это нормально?

— Да отлично, Кирилл Васильич, — простодушно ответила она.

— Ну тогда ладно, раз ты так считаешь, пусть будет, — сказал Орехов.

Не сомневался, что Ира не передаст его слова боссу. Она будет думать, что влияет не только на старика, но и на его, Орехова, мнение. Пусть думает, дура!

Она и думала, но совсем не то, что предполагал Орехов. Презрительно фыркнула, когда зам вышел в коридор, вежливо прикрыв за собой дверь, достала из сумочки губную помаду, зеркальце, принялась старательно подкрашивать губы.

«Индюк надутый! — думала Ира. — Всех дураками считает, один он умный. Ну ничего, придет время, Илья Ильич вытурит его в два счета, уж я-то постараюсь, чтобы так и случилось».