Марионетта перевела дыхание, толкнула дверь и вошла. Сначала она ничего не могла рассмотреть в полумраке. Облако табачного дыма, висевшее над танцевальной площадкой, скрывало от нее музыкантов, хотя она слышала звуки пианино и хрипловатый голос Вики, которая пела «Тайную любовь», стараясь подражать Дорис Дей. На танцевальной площадке толпились пары, да и за столиками вокруг было много народу. Атмосфера тихая, спокойная, как будто все задремали перед закрытием. Марионетте была знакома эта обстановка по их клубу: люди собирались уходить домой, согретые алкоголем и любовными песнями. Она медленно пошла вперед и остановилась, прижимая куклу к сердцу и наблюдая, как Микки Энджел заканчивает играть. Когда его руки застыли на клавишах и голос Вики смолк, он поднял голову и увидел ее в освещенном круге с другой стороны танцплощадки.

Пока она ждала его реакции на свое появление, ей казалось, что сердце вот-вот остановится. Но тут Микки неожиданно улыбнулся ей той самой знакомой улыбкой, осторожно закрыл крышку пианино и встал. Сказал что-то Питеру Трэвису и Вики, которые тоже взглянули на Марионетту и улыбнулись. И вот он рядом и уже берет ее под руку.

— Все в порядке, — услышала Марионетта свой голос. — Твой дедушка… все в порядке.

Микки смотрел на нее, стараясь осознать, что она говорит.

— Пошли отсюда, — произнес он и провел ее к двери, на ходу схватив свое пальто из-за стойки, и они быстро спустились по лестнице. Попрощались с Медведем Биллом, бесстрастно наблюдавшим за ними с лестничной площадки.

Выйдя на узкую неосвещенную улицу, молодая пара направилась к Дин-стрит и огням Сохо.

— Повтори, что ты только что сказала, — попросил Микки. — Повтори!

Марионетта послушно повторила. Он остановился, взглянул на нее и заметил, что она дрожит. Микки осторожно накинул ей на плечи пальто. Они уже почти дошли до перекрестка, где движение было довольно оживленным и слышались крики людей, направляющихся к подземке. Мимо прошла зевающая проститутка. Микки неожиданно обратил внимание на куклу с перепутанными нитками и деревянными глазами, бездумно глядящими сквозь бумажную вуаль, все еще зажатую в руке Марионетты. Он мягко вынул ее из руки женщины.

— Она тебе больше не нужна, — сказал он.

Прошел дворник, толкая перед собой тележку с мусором и метлой, привязанной к ручке. Он закончил свою ночную работу. Микки окликнул его, сошел на мостовую и опустил куклу в темное чрево тележки.

Марионетта улыбнулась. Смешно, ведь она считала, что трудно расстаться с прошлым, но на самом деле она с облегчением следила за исчезновением куклы. Возможно, все будет лучше, чем она думала. Микки Энджел снова рядом с ней.

— Пошли ко мне домой, — предложил он. — Нам предстоит наверстать упущенное.

Она поколебалась лишь секунду. Ну что же, теперь она была живой женщиной, а не игрушкой для своей семьи или для клана Моруцци. Она могла поступать так, как ей заблагорассудится. Она свободна.

— Хорошо, — согласилась Марионетта.

— Еще одно. — Микки стоял совсем рядом, он поднял руки и нежно взял в ладони ее лицо. Она почувствовала, как его пальцы легко коснулись шрама на щеке. — Прежде чем мы пойдем дальше… — И он крепко поцеловал ее в губы.

Послышался шум крыльев, вспорхнул голубь и устремился прочь от них к крышам Лейсестер-сквер. Они обнялись в тишине темной улочки, а голубь все летел к неоновым огням и шуму главных улиц Сохо, где была в самом разгаре еще одна субботняя ночь. Проститутки, игроки, поклонники би-бола и джаза, официанты и официантки, греки, итальянцы, индусы, мальтийцы — все продолжали жить привычной жизнью в этом живописном уголке Лондона. Они смеялись, рыдали, работали, играли и не знали, что на этом поцелуе в смутном свете фонаря на углу Мерд-стрит заканчивается история о двух влюбленных. Все они могли и сами рассказать историю не хуже, лишь бы нашелся человек, который захотел бы остановиться и послушать…