Ангельское личико - Лили Феррари (2000)

Все в восторге присоединились к тосту. Потом обернулись, услышав редкие хлопки. На нижней ступеньке лестницы стоял Аттилио Моруцци и насмешливо аплодировал. За его спиной стоял «охранник», присутствовавший на прослушивании. По-видимому, пока Перетти праздновали, он потихоньку поднялся наверх и впустил своего босса в кафе. И теперь снова занял место в углу.

— Поздравляю. — Аттилио стоял неподвижно, облокотившись о поручень с холодной усмешкой на лице. — Приятно, когда есть, что праздновать. А моя семья — наоборот, — продолжил он, медленно стягивая перчатки, — находится в глубоком трауре. — Он через комнату встретился взглядом с Марионеттой. Женщина слегка поежилась. Эти темные глаза так напоминала ей Микки Энджела. — Быстро ты сняла свой вдовий траур, Марионетта. — Он посмотрел на ее форму медсестры без всякого выражения на лице.

Она промолчала, страшась, что гнев и ненависть заставят ее наговорить лишнего. Музыканты застыли на сцене, не совсем понимая, что происходит, но, поскольку здесь находился один из Моруцци, они опасались за свои жизни.

— Что вы хотите, мистер Моруцци? — Голос отца был хриплым от страха, а рука бессознательно легла на плечо Марио, как бы стараясь его защитить.

Аттилио расправил перчатку, холодно наблюдая за стоящими перед ним членами семьи Перетти.

— Я проходил мимо, — произнес он, — и решил, что ты захочешь услышать новости. — Он снова смотрел на Марионетту. — Я только что был на слушании дела по поводу смерти моего брата.

Марионетта неожиданно дернулась.

— Нет, — сказала она, — я ничего не хочу слышать.

— Нетта! — Голос отца звучал напряженно. — Пусть мистер Моруцци выскажется…

— Хорошо! — согласилась дочь. Она не могла смотреть на этого человека. Он был отцом Микки Энджела, и ей казалось, встреться она с ним глазами, он обо всем догадается. — Сообщай свои новости, Аттилио, а потом, ради Бога, убирайся!

Он уже поднимался по ступеням, стараясь сдержать ярость.

— Я подумал, что тебе захочется узнать, что моего брата никто не убивал, — проговорил он, немного помедлив. На лицо его падал свет с лестницы. Он с удовлетворением смотрел, как Марионетта медленно подняла голову и недоверчиво взглянула на него. — Не надо бояться, — продолжил Аттилио, криво ухмыляясь. — Барти не восстал из мертвых, как Лазарь, если ты об этом подумала. Нет, — спокойно добавил он, — судя по всему, он застрелился. — Ледяные глаза Аттилио переместились на Тони, который стоял рядом с отцом. — Он знал, что полиция скоро схватит его. Потом услышал, что ты вернулся, — сказал он, обращаясь к Тони. — Это было последней каплей. Брат знал, ты заговоришь. Барти убил себя, чтобы спасти нас всех. Он решил взять на себя ответственность за все наши… — он поколебался, — дела, о которых стало известно полиции, если вы меня понимаете. — Моруцци снова зашагал по лестнице, теперь в темноте его лица не было видно. — Я полагал, вам, как итальянцам, нужно знать, вы можете понять. Преданность семье и все такое.

Марио пошевелился, он никак не мог взять в толк, о чем говорит Аттилио.

— Что все это значит? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Ты вскоре узнаешь. — Голос звучал сверху. Аттилио уже поднялся и говорил из темноты кафе: — Я лишь хочу, чтобы вы все понимали: они достали Барти, но остальных им не достать. Нет никаких улик. Жаль, конечно, что в газетах начнут плохо писать о Барти, но остальные чисты, как агнцы Божьи.

Марионетта так быстро прошла через комнату к лестнице, что отец не успел остановить ее. Она подняла голову, чтобы разглядеть высокую фигуру Аттилио в темноте.

— Ты все сказал, — промолвила она дрожащим голосом. — Ты сделал то, за чем пришел. Теперь уходи!

— Еще ничего не кончено, — произнес Моруцци. — Вы по-прежнему у нас в долгу.

— Убирайся!

— Марионетта! — Тони схватил ее за руку, оттаскивая назад.