Когда умирают боги - Кэндис Проктор (2009)

— А также ваши замшевые бриджи, — добавил Седлоу. — Боюсь, привести их в надлежащий вид уже не представляется возможным.

— Сделай, что сможешь, Седлоу, — сказал Себастьян и обернулся на стук дворецкого. — Ну, как? Вернулся?

— К сожалению, нет, милорд. Но вас хочет видеть другая особа. — То, каким тоном Моури произнес слово «особа», в точности передавало его мнение о визитере. — Она утверждает, что служила камеристкой у леди Англесси.

Себастьян тихо чертыхнулся. Он чуть было не приказал Моури сказать женщине, что его светлость уже ушел. Его остановило лишь соображение, что Тэсс Бишоп пришла к нему в дом не из-за пустяков. Все равно придется ждать, пока запрягут лошадей. Он надел камзол.

— Проводите ее в утреннюю гостиную и скажите, что я буду через минуту. Да, и еще одно, Моури, — добавил он вслед собравшемуся уходить дворецкому, — велите подать туда чай и печенье.

Ни один мускул не дрогнул на застывшей физиономии дворецкого.

— Слушаю, милорд.

Когда Себастьян вошел в утреннюю гостиную, Тэсс Бишоп сидела прямая, как палка, на обитом шелком стуле, сложив руки на коленях. Чай и тарелка с печеньем на столике возле нее остались нетронутыми. При виде Себастьяна она вскочила с места.

— Нет, прошу вас, сидите, — сказал он, подходя к накрытому столику. — Как вы узнали, кто я?

Опускаясь вновь на стул, она смотрела, как он налил немного молока в чашку, затем добавил чаю.

— Я видела вас в понедельник, когда вы приходили к лорду Англесси. — Она тихонько потянула носом. — Мне с самого начала было ясно, что никакой вы не сыщик с Боу-стрит.

Себастьян мгновенно вскинул на нее глаза, перестав наливать чай. Должно быть, он как-то изменился в лице, услышав это заявление, потому что она поспешила пояснить:

— Только поймите меня правильно. Вы отлично справились и с акцентом, и с манерами. Вас выдало только одно — уж слишком вы добрый.

Себастьян рассмеялся и отставил чайник.

— Сахару? — спросил он, протягивая чашку.

— Нет, спасибо, милорд, — ответила она, почему-то встревожившись.

— Берите же.

— Да, милорд. — Приняв чашку, она с такой силой вцепилась в фарфоровую ручку и блюдце, что Себастьян даже удивился, как они не треснули; женщина даже не шелохнулась, чтобы сделать глоток.

Налив и себе чаю, он почти небрежно поинтересовался:

— Так зачем вы пришли ко мне сейчас?

Женщина глубоко вдохнула и выпалила:

— Я в тот раз не все рассказала. Есть еще кое-что, о чем вы должны знать.

— А именно?

— В прошлую среду… когда ее светлость не вернулась домой… я не знала, что делать. Я все время заходила в ее комнату проверить, не проскользнула ли она наверх незамеченной. В конце концов я там и уснула.

— В ее комнате?

— Да. На кушетке. Проснулась через несколько часов… то ли в два, то ли в три часа ночи. Свеча к тому времени догорела, поэтому я сразу и не поняла, где нахожусь. Потом вспомнила и сразу сообразила, что меня разбудило: кто-то пытался залезть в окно. Спальня ее светлости выходит в сад, знаете ли, а там растет старый дуб с крепкой такой веткой, которая дотягивается почти до самого окна.

Себастьян подошел к камину и повернулся к нему спиной, держа чашку в руке.

— И что вы сделали?

— Закричала. Уильям… это один из лакеев… услышал и прибежал, тогда тот человек удрал. Я еще подумала, наверно, это обыкновенный грабитель. На следующий день мы получили известие о том, что случилось с нашей госпожой, и все мысли о ночном происшествии вылетели из головы.

Она замолчала, но было ясно, на этом история не закончилась.

— А дальше? — спросил виконт.

Тэсс Бишоп поднесла чашку к губам и сделала маленький глоток.

— На следующую ночь я спала в своей постели, разумеется. Но когда утром поднялась в спальню ее светлости, чтобы открыть окна и проветрить, то увидела, что один из оконных запоров сломан.

Себастьян задумчиво нахмурился.