Дерзкое ограбление - Йонас Бонниер (2020)

С помощью Нурдгрена Малуф поднимает длинную лестницу над головой, и вместе они осторожно опускают ее через отверстие в стеклянной пирамиде. Прямо под ними, на пятом этаже, виднеется узкий балкон – даже не балкон, а просто выступ. Лестница медленно скользит внутрь. Ее длины должно хватить.

Впоследствии Мишель Малуф будет вспоминать этот момент как самый долгий и волнительный за все утро. Если лестницы не хватит, все пропало: остается сесть на вертолет и улететь. Метр за метром она исчезает в отверстии. Наконец, когда от двенадцати метров остается сантиметров тридцать, лестница упирается во что-то. Малуф перегибается вперед и заглядывает вниз.

– Думаю, сработает.

Они управились за двадцать пять секунд, а по их ощущениям прошло уже двадцать пять минут.

Нурдгрен взгромождает на правое плечо короткую лестницу. В другой руке у него рюкзак со всем, что нужно для взрыва.

– Подержишь? – спрашивает он Малуфа и не дожидаясь ответа, начинает спускаться. Малуф изо всех сил держит лестницу. Она подрагивает. Когда Нурдгрен добирается до середины, опоры прогибаются, будто они из бамбука.

Но лестница стоит.

Доверив держать лестницу Сами, Малуф нагружает на себя все, что можно, и отправляется вслед за Нурдгреном. Сами спускается последним с автоматом Калашникова через плечо.

73

05.18

– Можешь сделать потише? – как можно вежливее просит Тавернье, уже зная, что в ответ последуют длинные нравоучения.

Анн-Мари все время включает радио на рабочем месте. Ей удается найти каналы на частотах, о существовании которых коллеги даже не подозревали. Сегодня она наслаждается популярными шведскими песнями шестидесятых – без остановки и перерыва на рекламу. Из четырнадцати сотрудников, которые вышли в ночь, пятеро постоянно в наушниках, чтобы не слушать дурацкие песни Анн-Мари, а все остальные уже несколько часов вынуждены работать под ретро-хиты.

Большая половина смены обошлась без конфликтов, но с рассветом терпение, как обычно, иссякает. У Тавернье есть предположение, что все дело в плохой вентиляции – он уже выносил эту проблему на обсуждение с начальством. Каждая ночная смена проходит по одному шаблону. Этой ночью, кроме обычной нагрузки, им привезли две лишние партии наличных из «Панаксии»: их младшему товарищу пока не удалось восстановиться после переезда на прошлой неделе. Из-за этого они работают в более быстром темпе, чем обычно.

Все наличные попадают в зал пересчета через внутренние системы, после того, как их принимают и регистрируют в сейфовой комнате. Задача сотрудников на шестом этаже – не только пересчитать и упаковать банкноты, но и отобрать банкноты, которые слишком поизносились, чтобы возвращаться в обращение.

После этого полученная сумма заносится в базу данных, и деньги снова возвращаются в сейфовую комнату.

Большое помещение имеет форму дуги – значит, те, кто сидит в одной части помещения, не видят тех, кто работает в другой части. Другими словами, можно найти возможность держаться подальше от Анн-Мари и ее радио, но Тавернье, как обычно, не выдерживает и просит ее сделать потише. Но Анн-Мари, как обычно, перечисляет, какие у нее права, и заявляет, что она была членом правления местной профсоюзной организации.

И одно из этих прав – слушать музыку.

Этой ночью терпение Тавернье не такое хорошее, как обычно – непонятно, почему. Но именно поэтому он повышает голос и перебивает Анн-Мари, не давая ей запротестовать.

– Сделайте потише, Анн-Мари, – отчеканивает он, – или это придется сделать мне.

Анн-Мари так ошарашена этим изменением в отношении, что без слов протягивает руку и убавляет звук на старом радиоприемнике, который принадлежит даже не ей, а компании.

Когда томная музыка стихает, всем становится слышно этот звук. Этот шум снаружи. Те, кто без наушников, толкают своих коллег, чтобы они тоже послушали.

– Что это за ерунда? – спрашивает кто-то громко.