В вестибюле меня дожидался парнишка-курьер с роскошным букетом роз, который и так хорош, но зимой, когда каждый зеленый листик за чудо, невероятно великолепен.

— Вер, у тебя поклонник появился! — подмигнула мне Анна, когда я расписалась в получении. — Только записку сразу спрячь. Начальству не нужно знать.

Я, растяпа, даже не заметила небольшой белый конверт, прикрепленный к обертке.

Но по совету Анны быстренько отколола его и сунула в карман халата. У себя в кабинете прочитаю — что там.

Открывая открыточку с улыбающимся котенком, я ожидала увидеть благодарность от довольного клиента, которому почти безболезненно взяла кровь… Однако стоило пробежаться глазами по строкам ровного, четкого мужского почерка, плюхнулась на стул.

«Искренне сожалею о случившемся. И приношу глубочайшие извинения за все глупости, которые я наговорил. Максим Келер».

— Что, поклонник в любви признался? — зайдя в процедурную за мусором, Нина Анатольевна застала меня рассеянной. Видать, слух о цветах уже разошелся, и она подумала, что я «пришибленная» от радости.

— Почти да, — растерянно ответила я, не зная, верить ли написанному или опять бежать?

«Вера, убегать все время нельзя. Надо перестать бояться и просто жить. Как бы то ни было, он же не угрозы написал! — принялась успокаивать себя. — В конце концов, у Максима тяжелый характер, он бывает грубым, раздраженным, однако лицемером никогда не был…»

Умом я понимала, но возвращаясь вечерами домой, отчаянно крутила головой, высматривая, не преследует ли Келер меня у подъезда, как в прошлый раз?

К счастью, нет. Он больше не появлялся, однако цветы от него стали почти обыденностью. Коллеги уже засекали часы и ждали появления курьера, который почти через день приносил букеты, не успевавшие увядать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍= 26 =

С утра шли люди. Они как будто решили успеть все до Нового Года, поэтому день мой был жарким и наполненным рабочей суетой с самого начала.

Я привычно принимала клиентов, делала забор крови и другие процедуры. И когда отпустила клиентку, села быстро заполнять журнал, пока появилась пара свободных минуток.

Очередной посетитель почти бесшумно открыл дверь, вошел.

— Проходите, садитесь, я сейчас… — бросила, не отвлекаясь от бумаг.

А когда повернулась — потеряла рад речи, потому что передо мной сидел… Максим Келер.

Он уже снял пиджак, закатал рукав рубашки, положил руку на столик и теперь смотрел на меня так пронзительно, непередаваемо, что я как загипнотизированная осталась сидеть на стуле, боясь шелохнуться. Только беззащитно положила руки на колени и приготовилась к неприятностям.

Лишь мысль, что вокруг люди, и вряд ли он причинит мне сейчас вред, успокаивала и внушала некий оптимизм.

— Я такой ужасный-страшный? — вдруг улыбнулся он.

— Иногда очень даже, — чтобы сгладить ситуацию, я тоже немного натянула края губ в подобии улыбки.

Он вытянул руку, несколько раз сжал-разжал пальцы.

— Не поверите, но я вас сейчас, Вера, тоже боюсь. Не переношу вида крови, игл.

— Не верю!

— Если упаду в обморок, поверите? — Максим говорил, а я смотрела на него и не могла отвести глаз, пытаясь осознать, что в Кёлере-младшем изменилось, если он вдруг стал… неожиданно приятным собеседником.

Все дело в его настроении? Улыбке? Взгляде? Тембре голоса?

Передо мной сидел Максим, и в тоже время человек совсем с другой аурой.

— Если все же пришли сдавать кровь, то давайте приступим, — я взяла себя в руки. — Закройте глаза и не открывайте, пока не скажу.

Он вздохнул и прикрыл веки.

Вместо того чтобы делать привычную работу, отработанную до автоматизма, я сидела и рассматривала накаченную мужскую руку, темные волоски, ухоженную широкую кисть. Еще пахло от Максима так вкусно…