Горячий ключ - Валентина Мельникова (2001)

— Честно сказать, я сам этого не знаю, почему лезу в горы. — Дмитрий угрюмо наблюдал за постепенно гаснущим пламенем костра. — В прошлом году я основательно грохнулся, и с большой высоты, во время одного не слишком сложного восхождения. Думаю, просто наступил предел везению, вот и все. Когда встал на ноги, не мог смотреть на горы без содрогания, даже по телевизору, даже на картинке. Решил с этим делом завязать, но видишь, не получилось. Не хотел показаться трусом и шел поначалу не чуя под собой ног от страха. А потом в один прекрасный миг вдруг понял, что ничего не боюсь. И свалиться не боюсь, и этого чертова перевала не боюсь, и даже замерзнуть не боюсь, потому что самое страшное я в своей жизни пережил, смерть обманул, а теперь и подавно ей в лапы не дамся. — Он поднял руки, сделал несколько быстрых круговых движений и улыбнулся Павлу. — Ну а ты как, нормально?

— Нормально! — улыбнулся тот в ответ. — По-прежнему мерзну, но в общем терпеть можно.

— Я думаю, засыпать нам все-таки не стоит. Поэтому давай разговаривать и петь песни.

И они запели. Звуки легко отражались от скальной стены, и их голоса звучали, как выразился Дима, словно у двух основательно поддатых, поющих в остывшей бане мужиков:

Главное, ребята, сердцем не стареть,

Песню, что придумали, до конца допеть…

Глава 33

На дороге у горловины было тихо. Голоса раздавались выше и в стороне от места, где находилось убежище. Судя по всему, бандиты рыскали среди камней, пытаясь отыскать тех, кто устроил им аутодафе на дороге. Тошнотворный запах горелой резины и краски стлался над долиной по направлению к реке, зарево уже сникло, машины почти догорели. Сквозь туман на фоне более светлой скалы просматривались их черные, искореженные огнем останки.

Артем разжал руку, и автомат, глухо звякнув, упал на камни внизу. Он вытащил затекшую руку из щели и стал ее разминать.

Одежда его отсырела, он продрог и пожалел, что не снял с погибшего возле камнемета часового теплую куртку, — Аслану она больше никогда не пригодится. Тогда Артем не захотел тратить понапрасну время, да и занятие было не из приятных, но сейчас решил, что, наверное, все-таки зря.

Минут пять он просидел без движения, опасаясь пошевелиться и не зная, услышал ли кто-нибудь шум от падения автомата. Потом спустился вниз и выудил его из щели с помощью арбалета.

Затем поднялся выше по склону горы, стараясь как можно скорее отойти от дороги.

Он решил пройти к убежищу по склону — так он не рисковал неожиданно встретиться с бандитами. Они не слишком остерегались нападения и поэтому двигались с таким шумом и гомоном, что не составляло никакого труда улизнуть от них даже с больной ногой. Лодыжка у него распухла, страшно болела, и Артем знал, что долго идти не сможет.

Надо было как-то дотянуть до убежища, перевязать как следует ногу и отсидеться хотя бы до утра.

Когда наконец он вышел к камням, за которыми начинался подъем к убежищу, он едва передвигал ноги от усталости. И чуть не наскочил на часового. Он наткнулся на него среди камней, за которые тот зашел, прячась от ветра, и чуть не выругался во весь голос от неожиданности.

Услышав шум, часовой резко вскинул голову — глаза у него округлились, челюсть отвисла. Прежде чем он успел что-то крикнуть, Артем отшвырнул оружие на камни и зажал ему рот ладонью. Другой рукой он крепко прижал его к груди, и парень принялся отчаянно молотить его кулаками по спине. Артем знал, что не в силах драться сейчас врукопашную, и вспомнил о висевшем на поясе ноже. И мгновенно решил покончить с часовым, полагаясь лишь на быстроту и неожиданность своих действий. Резко оттолкнув его от себя, он шагнул вперед и, воспользовавшись тем, что тот, пытаясь сохранить равновесие, замахал руками, выхватил нож и сильным движением вогнал его парню под ребра.