– А праздновать? – удивилась подруга.

– Жду вас всех завтра у себя. Булочки и пончики съедите без меня. Конфеты достань, они в пакете с бабочками. И шампанское.

– Ну давай, детка! Если надо…

– Очень.

Я подумала, что поищу другого фотографа на следующее мероприятие.

В узкой гримёрке, забитой сумками, вещами и пахнущей пылью, я быстро переоделась в футболку, кроссовки и джинсы. И запихнув в пакет платье, так предавшее Мерилин, выскользнула через служебный вход на улицу.

В лицо пахнуло весенней свежестью, запахом налившихся силой почек, травы и котов. Я перепрыгнула через лужу и, довольная собой, побежала к остановке. Весенний дождь подгонял меня, было хорошо и весело. Наш худой колобок и от дедушки ушёл, и от бабушки ушёл…

Однако ровно через десять минут меня ошарашило смской от Валюхи:

«Дорогая, а почему тебя ищет мой начальник?»

Глава 6

У мамы я сидел, как на иголках. Такого нетерпения я, пожалуй, не испытывал со времён, когда отец сказал, что мы пойдём за велосипедом в воскресенье, то есть… э-э… тридцать лет. Мне снова представилась в тарелке с оливье её солнечная улыбка и ветер в локонах. Мда, три десятка лет назад её даже в планах не было. Боже, а родители этой феи не могут быть моими ровесниками? Меня опять бросило в холодный пот.

– Сашенька, почему ты так смотришь в тарелку? Ты что, таракана там нашёл? – спросила бабушка, возясь в своём кресле. Ей девяносто, она теперь иссушенная копия себя, уменьшенная в два раза. Передвигается с парой палок в каждой руке, но не забывает надевать перстни, брошь на бант шёлковой блузы и красить губы, когда гости.

– Нет, что ты, бабушка! Помилуй, какие тараканы! Тысячу лет их не видел, – улыбнулся я.

Если не считать те, что плодятся в голове моей бывшей…

– Ты что-то плохо ешь сегодня, – сказала мама, слегка обиженно поджав губы. – А я приготовила твои любимые котлеты.

Для моей мамы убить время на кухне приравнивается к подвигу, поэтому не оценить – равно обидеть. Зато она элегантна и привлекательна. Несмотря на возраст, до сих пор ходит в спортзал и тщательно следит за собой. Только в год после смерти папы она изменила своим привычкам, но потом рассердилась на депрессию и на то, что «превращается в развалюху», и снова взялась за себя. Я подарил ей круглогодичный абонемент в фитнес-клуб, и она пропадает там то в бассейне, то в сауне, то в тренажёрном зале, вызывая изумление у молодёжи. Ведь она совершенно не выглядит на свои семьдесят!

Мама называет меня поздним, и кроме меня её баловать некому. Моему брату сорок девять, и он живёт в Финляндии уже лет пятнадцать, а сестра в Москве. Занятая и занудная до ломоты в зубах бизнес-леди, отправившая детей учиться в Англию и считающая, что все должны заглядывать ей в рот и вести жизнь под копирку. В общем, ещё более мозгоедская личность, чем моя бывшая. Они терпеть друг друга не могли, но теперь, уверен, подружатся…

– Котлеты – объедение! Спасибо, мам! – Я чмокнул её в макушку и показательно положил себе ещё пару.

Мама доложила мне третью, чтобы было ясно – пока не съем все продукты её героической борьбы со сковородкой, мне из-за стола не выйти.

Кстати, аппетит у меня хороший. После тренировок так особенно, но сейчас – странное дело: о еде не думалось. Сэндвичи были волшебные?

В соседней комнате что-то громыхнуло – наверное, переносная массажная кушетка об пол. Это готовилась к «действу» всё-таки добравшаяся сюда мадам из салона. Уж не знаю, кто она: парикмахерша, массажистка или стилист. Мне всё равно, хоть тату-мастер, были бы мои дамы довольны.

Громадные букеты, которые я купил у дома, распространяли на всю комнату аромат из китайских ваз. Скользнув взглядом по белым лилиям, я замер с котлетой во рту, вспомнив о складках воздушного платья.

– Не вкусно, Саша? – спросила мама.

– Шкусно, шкусно, – ответил я с полным ртом.