– Мы с тобой все еще не разобрались с тем, что произошло в пятницу вечером, – говорит он мне. – Ты пришел сюда за этим? – Его ноздри раздуваются, а руки опускаются по бокам, дважды сжимая и разжимая кулаки.

Пару секунд я мысленно спорю сам с собой, понимая, что если сейчас сделаю шаг в сторону, то буду выглядеть как трус. Но мне также ясно, что если сделаю шаг вперед, то это будет означать, что я бросаю ему вызов, а мне сейчас совсем не хочется этого делать. Он явно имеет претензии ко мне, и то, что я сделал пятничным вечером, что бы это ни было, здорово разозлило его.

Я нахожу компромиссное решение и вообще никак не реагирую. Старайся выглядеть невозмутимо.

Я лениво переключаю внимание на раковину и кручу один из кранов, пока из него не начинает течь струя воды.

– Прибереги это для игры, – говорю я и тут же хочу взять свои слова обратно. Я не учел, что он, возможно, вообще не играет в американский футбол. Я предположил, что он состоит в команде, сделав такой вывод из-за его габаритов, но если это не так, то моя реплика прозвучала просто глупо. Я затаиваю дыхание и жду, что он поправит меня или вызовет на бой.

Но он не делает ни того, ни другого.

Он пялится на меня еще несколько секунд, затем выходит за дверь, по дороге нарочно толкнув меня плечом. Я набираю воды в ладони и пью. Затем вытираю рот тыльной стороной руки и смотрю в зеркало. На себя самого.

На Сайласа Нэша.

Ну что это за имя, черт возьми?

Я без всяких эмоций гляжу в незнакомые мне темные глаза. У меня такое чувство, будто прежде я никогда их не видел, хотя наверняка смотрел в эти глаза каждый день с тех самых пор, как достаточно подрос, чтобы доставать до зеркала.

Этот человек в зеркале мне так же незнаком, как и девушка, которую я – по словам парня по имени Эндрю – «трахаю» уже два года.

– Кто ты? – шепчу я ему.

Дверь туалета начинает медленно открываться, и мой взгляд перемещается с моего отражение на отражение двери. Появляется рука, держащая ее. Узнаю блестящий красный лак на ногтях. Девушка, которую я «трахаю» уже два года.

– Сайлас?

Я выпрямляюсь и поворачиваюсь лицом к двери, когда Чарли заглядывает внутрь. Она встречается со мной взглядом, но только на две секунды, затем отводит глаза и оглядывает остальную часть туалета.

– Тут нет никого, кроме меня, – говорю я. Она кивает и заходит, хотя и крайне нерешительно. Мне бы очень хотелось знать, как успокоить ее, как сказать, что все в порядке, чтобы она ничего не заподозрила. Мне также хотелось бы, чтобы я помнил ее. Чтобы помнил хоть что-то о наших отношениях, потому что я хочу сказать ей, что произошло. Мне это необходимо, необходимо, чтобы кто-то знал и чтобы я мог задать этому человеку вопросы.

Но как парень может сказать своей девушке, что он понятия не имеет, кто она такая? И кто такой он сам?

Он не станет ничего ей говорить. Он будет притворяться, как притворяется и со всеми остальными.

В ее глазах читаются вопросы, сотня немых вопросов, и мне хочется уклониться от них всех.

– Со мной все в порядке, Чарли. – Я улыбаюсь, потому что вроде должен ей улыбаться. – Просто сейчас я чувствую себя не самым лучшим образом. Возвращайся на урок.

Она не двигается с места. И не улыбается.

Чарли продолжает стоять, будто не слышала меня. Она напоминает мне фигурку животного на пружине, на которых дети катаются на площадках для игр. Нажимаешь на такую, а она сразу же снова занимает свое прежнее положение. Вот и Чарли такая же – мне кажется, что если надавить спереди на ее плечи, она отклонится назад, стоя на том же месте, и сразу же подастся обратно вперед.

Я не помню, как называются подобные штуки, но отмечаю про себя, что каким-то образом помню их. За последние три часа я много чего отметил про себя.

Я учусь в выпускном классе старшей школы.

Меня зовут Сайлас.