Барс ненавидел этого человека. Но еще больше ненавидел то, как сильно был на него похож. Если они стояли рядом, то каждому становилось понятно, что это отец и сын. У Барса только глаза были другими – не такими, как у отца. Особенными. Один – карий, второй – зеленый. Только этого никто не замечал. Все считали, что Барс – темноглазый. То ли боялись смотреть ему в глаза, то ли им просто было все равно.

– Садись, – кивнул Старик на одно из кресел напротив своего рабочего стола из натурального дуба. Барс развалился в одном из них, как на троне, и стал жевать жвачку. Знал, что ведет себя вызывающе, но этот урод точно не заслуживал того, чтобы перед ним стелились. Пусть задницу ему лижут замы и Оксана.

– Здороваться не учили? – поинтересовался Старик.

«Учили слать тебя на хрен».

– Что хотел? – вопросом на вопрос ответил Барс.

Старик нехорошо прищурился. Поведение сына ему явно не нравилось.

– Почему меня беспокоят из твоей школы? – спросил он, сложив руки на столе.

– Откуда я знаю? – пожал плечами парень.

– Еще раз – почему меня беспокоят из твоей школы? – медленно и четко произнес его отец. Хоть голос его и был ровным, Барс напрягся. Старик не в настроении.

– Без понятия.

– Мне повторить в третий раз? – Мужчина встал и, заложив руки за спину, направился в сторону сына. Тот уже знал, что будет. Просто сидел и смотрел в одну точку.

– Мне сказали, что ты пришел в школу без формы, – сказал Старик, встав рядом. – Если по существу, мне плевать, в форме ты ходишь или с голой задницей. Но меня унизили, Дима. Знаешь как?

– Как?

– Спросили, есть ли у тебя деньги на форму, – вкрадчиво поведал отец и положил руку ему на плечо. – Есть ли деньги на форму для сына Владимира Сперанского? Звучит смешно, не находишь?

– Да, забавно, – согласился Барс.

– Да я твою школу всю одеть могу с ног до головы. И купить каждого – с потрохами. А потроха зажарить и псам кинуть! – рявкнул Старик. – Какого черта они решили, что у тебя денег на форму нет?! Что обо мне теперь думать будут в твоей гребаной школе, а? Отвечай, идиот!

– Для человека, который может купить любого и сожрать с потрохами, ты слишком волнуешься о мнении каких-то училок, – хмыкнул Барс.

– Я дам тебе деньги – чтобы завтра был в форме. Ясно?

– Мне не нужны твои деньги, я сам зарабатываю. Как заработаю на форму, так и куплю. – С прошлого года Барс действительно зарабатывал сам. Был грузчиком в магазине, помогал на стройке, скрывая возраст, – его считали студентом. Ну и победы на гонках приносили неплохой доход, хоть и были делом опасным. Но на опасность Барс плевать хотел. Ему нравилось жить на адреналине. А деньги брать у Старика больше не мог. Чувствовал себя обязанным этому уроду.

– Вот, значит, как, – сощурился отец. – Самостоятельным стать решил?

– Ну да, – насмешливо подтвердил парень. – Ты радоваться должен. Больше не буду сидеть на твоей шее. Типа исчезну из твоей жизни и все такое. Ты же об этом мечтаешь.

– Уверен? – В глазах Старика вспыхнуло пламя.

– Разумеется. С первого дня нашей встречи ты не знаешь, как от меня избавиться. Тебе вообще не позавидуешь. Сначала от матери не знал как избавиться, теперь от меня. Но меня доводить до края не надо будет. Я сам ухожу.

– Хватит нести чушь.

– Какую чушь? Мама умерла из-за тебя, – с ненавистью выплюнул Барс, пересекая границу дозволенного. И сам пожалел о сказанном.

– Встал, – велел отец, закатывая рукава.

– Не хочу.

– Я сказал – встал. Или мне поднять тебя нужно?

Барс нехотя поднялся на ноги и получил кулаком по лицу. Удар был не самый сильный, Старик, кандидат в мастера спорта по боксу, сдерживался, но губа все равно оказалась разбита – из-за печатки. Ожидаемо. Иначе он проблемы решать не умел – по крайней мере, с сыном.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, щенок, – прошипел Старик. Барс облизал окровавленную губу.