Лирика. Т2 - Стихотворения 1815-1873 - Тютчев Федор Иванович (1966)

Вы, с квадратными окошками, невысокие дома,

Здравствуй, здравствуй, петербургская

несуровая зима!

И торчат, как щуки ребрами, незамерзшие

катки,

И еще в прихожих слепеньких валяются

коньки.

А давно ли по каналу плыл с красным обжигом

гончар,

Продавал с гранитной лесенки добросовестный

товар!

Ходят боты, ходят серые у Гостиного двора,

И сама собой сдирается с мандаринов кожура.

И в мешочке кофий жареный, прямо с холоду

домой:

Электрическою мельницей смолот мокко

золотой.

Шоколадные, кирпичные, невысокие дома,

Здравствуй, здравствуй, петербургская

несуровая зима!

И приемные с роялями, где, по креслам

рассадив,

Доктора кого-то потчуют ворохами старых

«Нив».

После бани, после оперы – все равно, куда

ни шло, —

Бестолковое, последнее трамвайное тепло!

* * *

Сегодня ночью, не солгу,

По пояс в тающем снегу

Я шел с чужого полустанка.

Гляжу – изба, вошел в сенцы:

Чай с солью пили чернецы,

И с ними балует цыганка…

У изголовья вновь и вновь

Цыганка вскидывает бровь,

И разговор ее был жалок;

Она сидела до зари

И говорила: «Подари

Хоть шаль, хоть что, хоть полушалок».

Того, что было, не вернешь,

Дубовый стол, в солонке нож,

И вместо хлеба – еж брюхатый;

Хотели петь – и не смогли,

Хотели встать – дугой пошли

Через окно на двор горбатый.

И вот проходит полчаса,

И гарнцы черного овса

Жуют, похрустывая, кони;

Скрипят ворота на заре,

И запрягают на дворе;

Теплеют медленно ладони.

Холщовый сумрак поредел.

С водою разведенный мел,

Хоть даром, скука разливает,

И сквозь прозрачное рядно

Молочный день глядит в окно

И золотушный грач мелькает.

* * *

Я буду метаться по табору улицы темной

За веткой черемухи в черной рессорной

карете,

За капором снега, за вечным, за мельничным

шумом.

Я только запомнил каштановых прядей осечки,

Придымленных горечью – нет, с муравьиной

кислинкой;

От них на губах остается янтарная сухость.

В такие минуты и воздух мне кажется карим,

И кольца зрачков одеваются выпушкой

светлой;

И то, что я знаю о яблочной, розовой коже…

Но всё же скрипели извозчичьих санок

полозья,

В плетенку рогожи глядели колючие звезды,

И били вразрядку копыта по клавишам

мерзлым.

И только и свету, что в звездной колючей

неправде!

А жизнь проплывет театрального капора

пеной,

И некому молвить: «Из табора улицы темной…»

Стихи 1930 – 1934 годов

* * *

Куда как страшно нам с тобой,

Товарищ большеротый мой!

Ох, как крошится наш табак,

Щелкунчик, дружок, дурак!

А мог бы жизнь просвистать скворцом,

Заесть ореховым пирогом —

Да, видно, нельзя никак…

Армения

Как бык шестикрылый и грозный

Здесь людям является труд,

И, кровью набухнув венозной,

Предзимние розы цветут.

1

Ты розу Гафиза колышешь

И нянчишь зверушек-детей,

Плечьми осьмигранными дышишь

Мужицких бычачьих церквей.

Окрашена охрою хриплой,

Ты вся далеко за горой,

А здесь лишь картинка налипла

Из чайного блюдца с водой.