Фирма - Джон Гришэм (2002)

На лбу выступили крупные капли пота, рот пересох, горло свело — не глотнуть. В груди сердце отозвалось вдруг ударами отбойного молотка, каждый вдох и выдох вызывали боль, давались с трудом. Он почувствовал тошноту. С конвертом в руке он осторожно попятился от бюро. Она в постели, подумал он. Оскорбленная, больная, опустошенная и злая до безумия. Он вытер пот на лбу и постарался собраться. Встреть это как мужчина, сказал он самому себе.

Эбби лежала и читала книгу, телевизор был включен. Херси тявкал где-то во дворе. Митч приоткрыл дверь спальни, и Эбби подбросило в постели от ужаса. С губ ее готов был сорваться вопль, но тут она его узнала.

— Как ты напугал меня, Митч!

Глаза ее блестели, сначала от страха, теперь от удовольствия. Но слез в них не было. Они выглядели нормально: ни боли, ни гнева. Митч не мог произнести ни слова.

— Почему ты дома? — потребовала она объяснений, садясь в постели и радостно улыбаясь. Улыбаясь?

— Я здесь живу, — сообщил он слабым голосом.

— Почему ты не позвонил?

— Неужели, прежде чем идти домой, мне нужно тебе звонить?

Дыхание его почти пришло в норму. Но она — она просто великолепна!

— Да, это было бы неплохо. Подойди и поцелуй меня.

Он склонился над женой, поцеловал. Подал ей конверт.

— Что это? — спросил он небрежно.

— Я думала, ты мне объяснишь. Адресовано мне, но внутри — ничего. Просто пустота. — Она закрыла книжку и положила ее на ночной столик рядом.

Ничего! Он улыбнулся и поцеловал жену еще раз.

— Ты ждешь от кого-нибудь фотографий? — спросил Митч как ни в чем не бывало.

— Насколько я знаю, нет. По-видимому, это ошибка.

Митчу показалось, что в этот момент он прямо-таки слышит хохот Де Вашера на пятом этаже. Эта толстая крыса стоит сейчас в какой-нибудь темной комнатке, набитой аппаратурой, стоит в наушниках на своей кочаноподобной голове и заходится от неудержимого хохота.

— Странно, — сказал он.

Эбби натянула на себя джинсы и указала ему рукой на двор. Митч кивнул. Они привыкли к языку жестов: указательный палец или просто поворот головы в сторону двора — этого было достаточно.

Митч положил конверт на прежнее место, прикоснувшись на мгновение к буквам, выведенным фломастером. Наверное, Де Вашер сам писал. Митчу опять послышался его смех, он увидел даже его лицо с омерзительной усмешкой. А фотографии действительно, наверное, компаньоны рассматривали за обеденным столом. Митч представил себе, как гогочут за кофе и десертом Ламберт с Макнайтом и даже Эйвери. Пусть, черт бы их побрал, повеселятся. Пусть насладятся последними несколькими месяцами карьеры блестящих и преуспевающих юристов.

Он схватил за руку проходящую мимо жену.

— Что у нас сегодня на ужин? — Вопрос был задан исключительно ради тех, кто сидел сейчас на пятом этаже фирмы Бендини.

— Почему бы нам не поужинать в городе? Твой ранний приход необходимо отметить.

— Неплохая мысль.

Они вышли через боковую дверь, пересекли внутренний дворик и зашагали в темноте рядом.

— В чем дело? — спросил Митч.

— Тебе сегодня пришло письмо от Дорис. Она пишет, что находится в Нэшвилле, но двадцать седьмого февраля возвращается в Мемфис. Ей необходимо увидеться с тобой. Это что-то важное. Письмо было очень коротким.

— Двадцать седьмого? Это же вчера!

— Я знаю. По-моему, она уже в городе. Интересно, что ей нужно?

— Да, а еще — где она находится?

— Она писала, что у ее мужа какое-то дело в городе.

— Отлично. Она сама нас разыщет, — ответил Митч.

Натан Лок закрыл дверь своего кабинета и указал Де Вашеру на небольшой стол у окна. Оба откровенно ненавидели друг друга и не пытались проявить хоть каплю любезности. Однако бизнес — это бизнес, ведь приказы они получают от одного хозяина.