– Я вернусь, – сказал он. – Лежи и жди меня здесь.

И ушел в сторону лагеря.

Между ног болезненно сводило. Грудь ныла. Апони потерлась ею об землю. Так и легла – на живот. Темнота и тишина рядом убаюкивали и, наверное, она задремала. Во всяком случае, она не слышала, как вернулся Шиай. Лишь почувствовала, что его руки уверенно поднимают ее бедра. Она попробовала опереться на руки, но твердая ладонь надавила на спину, заставляя прогнуться, и Апони повиновалась, прижавшись плечами к земле.

В этот раз Шиай был тягуче-медлителен, и тихо, еле слышно, стонал всякий раз, когда его копье пронзало Апони до упора. Постепенно темп стал ускоряться. Шиай с силой врывался в нее, будто вбивал в землю столб для нового дома. Горячий комок, что мучил Апони раньше, разросся до самого горла. И вдруг вспыхнул, озаряя светом изнутри, словно она была Чиа, а Шиай был Суа. Апони закричала от нахлынувшего восторга и наслаждения, и сама испугалась этого крика. Но спустя пару мгновений ей было уже всё равно. Апони даже не подозревала, что от удовольствия силы могут иссякнуть. Но тяжелая дремота наползала, захватывая в свои объятия. Сзади то ли выдохнул, то ли прошипел Шиай, еще пару раз слабо толкнулся и затих.

Апони хотела повернуться и сказать, что никогда в жизни не испытывала ничего подобного, и готова приносить жертвы хоть каждую минуту, но жесткая рука прижала ее к земле, стоило ей чуть шевельнуться.

И Апони подчинилась. И в этот раз совершенно точно задремала.

– Вот ты где, – разбудил ее голос Шиая. – А я уже здесь по три раза обошел, а тебя найти не мог, – жаловался он. – Ты такая сладкая, что я хочу тебя снова, во второй раз, – говорил он, разворачивая податливую девушку на бок, пристраиваясь сзади и сжимая свободной рукой ее грудь.

Апони чуть было не поправила, что это будет третий, но она не против, как до нее дошло, что второй был не с ним. Кто-то, наверное, просто спутал ее со своей женщиной.

Но это неважно.

Земля впитает в себя всё мужское семя и женские соки без остатка. И неважно, кто и с кем их излил.

Сегодня такая ночь, когда можно всё122.

____________________________________

117 - Фольклор Южной Америки не лишен мечты (непонятно только, женской или мужской) об огромном члене, чтобы вокруг бедер обворачивался и до гланд доставал.

118 - XV – XVI века – время триумфального шествия гульфика по Европе.

119 - Лошади приехали в Южную Америку на кораблях Колумба и конкистадоров. До них индейцы никогда коней не видели. Дикие мустанги – одичавшие потомки тех самых лошадей, привезенных из Европы.

120 - Индейцы не стриглись. В волосах, по их поверьям, хранилась сила. Стриженые волосы были признаком большого позора.

121 - Если кто-то ждал боли и крови, то вынуждена разочаровать. Дело в том, что техническая девственность у индейцев Южной Америки считалась чем-то плохим. В разных племенах с нею боролись по-разному. Где-то – пальцем матери, где-то членом дяди, где-то тяжелую миссию на себя брали жрецы (это точно не наш случай) и т. д. Продолжая тему сексуальности: испанцы отмечали высокий темперамент и сексуальную отзывчивость у женщин-муисков. Среди муисков не были приняты поцелуи (как и вообще в Америке) и оральные ласки. Из сексуальных поз предпочитали сидячие, боковые и позы сзади.

122 - Традиция весенних праздников с оргиями у муисков действительно была. Практически в таком виде, как они описаны в романе. Наиболее подробную информацию об этом можно обнаружить в испаноязычной статье о муисках в Википедии. Впрочем, оргии были приняты не только у муисков.

Глава 51. Келли