— Да. — Он закрыл глаза и медленно втянул носом воздух. — Ты поняла.

А после поцеловал. Жарко, глубоко… нагло. Его тело прижалось к моему, и лоно, почувствовав мощное заветное давление сквозь ткань, выплеснуло новую порцию влаги. Я застонала, напоминая себе нимфоманку под действием афродизиака.

Разве можно так реагировать на мужчину?

Получается, можно.

Мои пальцы ощупывали все, о чем так долго мечтали глаза — крепкую спину, плечи, затылок, ягодицы… Стоило коснуться их, как его напряженный орган толкнулся в промежность, зародив в горле новый стон. Мужские губы жгли, ласкали, клеймили, объясняли что-то важное… учили на уровне инстинктов. Любить, подчиняться, доверять.

— Прости, наверное, я не смогу быть настолько нежным, как обещал. Все гораздо хуже.

Серо-голубые глаза полыхали от желания. Я хитро улыбнулась.

— Я пойму, если ты продержишься всего минуту.

Горячая рука тут же легла мне на горло; большой палец осторожно надавил на нежную выемку между ключицами.

Опасный жест. Предостерегающий.

— Хорошая черта — дразнить. Но будь с ней осторожна.

Я не помню, как оказалась на кровати. Нагая, пылающая, освобожденная от врезающихся в промежность трусиков. Дрейк прижимал сверху. Без рубашки, но все еще в брюках. Я целовала его, ласкала, гладила, притягивала к себе как можно ближе. Пусть будет еще теснее, еще тяжелее, еще жарче…

На короткий момент он приостановился, чтобы снять штаны и отбросить их в сторону. Следом за брюками последовала и последняя, скрывавшая от глаз набухший член, часть одежды. И впервые я смогла увидеть собственного Начальника, а теперь собственного мужчину обнаженным.

Какое же крепкое и красивое тело все это время скрывала серебристая форма… Боже… Грудь и плечи бугрились мышцами, не перекачанными, но жесткими и сильными, как у атлета. Четкий, прорисованный пресс… А ниже… я судорожно втянула воздух и закрыла глаза, как довольная кошка. В какой-то мере я боялась разочароваться, а теперь была полностью счастлива оттого, что мне это не удалось.

О, да! Спасибо, Господи… Все лучше, чем в самых смелых ожиданиях.

Горячая ладонь зарылась мне в волосы, новый властный поцелуй смел обрывки мыслей. Разведенные в сторону ноги обхватили мускулистые бедра, стараясь подтолкнуть их ближе. Пустота внутри сделалась мучительной, избыток влаги стекал на одеяло.

— Пожалуйста…

— Ди, посмотри на меня.

Любимое знакомое до последней черточки лицо было так близко, что я могла потереться о жесткий подбородок.

— Что со мной творится, Дрейк?

Я сгорала, лежа под ним, извивалась в изнеможении, мучительно требовала, жаждала секса.

— Я… я веду себя, как кошка весной.

— Ты просто реагируешь на своего мужчину. Это нормально. — Он нежно коснулся моих приоткрытых губ и медленно завел мои руки за голову.

— Нет… не надо… не делай так…

Это делало беззащитной, возбуждало, снова и снова заставляло поскуливать от удовольствия и собственной беспомощности.

— Научись верить мне. Полностью.

Тяжелое тело впечатывало в матрас, но хотелось большего. Той части, что должна была досложить пазл, довершить комплект, закончить начатое.

— Ты меня мучаешь, подчиняешь… психологически…

— Нет, Ди… Я тебя присваиваю. Как женщину.

По телу прошла спазматическая волна, почти судорога. Жесткий горячий орган прижался к чувствительному влажному входу и застыл, не скользнув внутрь. Я всхлипнула и подалась бедрами вперед, но Дрейк не позволил сдвинуться.

— Что значит присваивать?

Поцелуй. Еще один… мягкий, почти успокаивающий.

— Это значить учить доверять. Без мыслей. На всех уровнях. Это соединение, Бернарда. Полное отсутствие сопротивления.

— Я так могу?

— Можешь. И хочешь. А теперь просто чувствуй…