Принуждение к Игре - Сахненко Дмитрий Сергеевич (2014)

Перед нами вровень шли два гоночных грузовика «Синий дракон» и «Всполохи пламени». «А где танкетка?» – но эту здравую мысль заглушил вой ветра. Духи кинулись в атаку и увлекаемые ими пылевые крылья окутали нагоняемые паровозки. «… перед битвой волчью кровь…», даю короткие очереди, ну это так для острастки, «… против тысячи один, на земле чужой…»чтобы не высовывались. Наша паровозка желтой молнией вклинилась между двумя соперниками, «…стынет золото на дне, клад монастыре‑е‑ей…», а вот теперь гранаты, «…жажду стали утолить просит побысте‑е‑ей…». Метание в четыре руки под колеса, «…пусть последним будет яростный прыжок…».

Дымо‑пылевая завеса развеялась, и вот она птица обломинго. Грузовики шли по бокам от нас, а в окнах слева и справа, больше похожих на бойницы, улыбались игроки и как один грозили нам пальцем. Я схватился за рычаги Гатлинга, и дал короткую очередь в амбразуру. Безрезультатно, пули врезались в невидимую стену. От черт, наслушались. Всю гонку чуть ли не на цыпочках проползли, а тут на героику поперло. Сейчас зажмут, или откроют огонь и…

Но ни того, ни другого не случилось. Порция презрительных улыбок и оба грузовика пошли в отрыв. И пошли с выпендрежам, не разрывая дистанцию между собой начали выписывать змейку так, что на земле оставалась проекция структуры ДНК. Я опять дернул Гатлинг и уже собрался нажать на спуск: «Не стреляй!» – окрик Дениса сбил мне прицел.

– Почему?

– Это кто‑то из старших.

– Из каких старых? – скорость, удерживая Денисам, позволяла идти нам на дистанции от странных паровозок, не отставая и не приближаясь.

– Из старших, – поправил он, – говорят ветераны Камаза в играх развлекаются. И потом они же не атаковали.

– И что? чуть позже будут бить. Это им сейчас понты важнее.

– Все равно, не стреляй. Пока в нас не начнут, – и он, переключив песню, прибавил газу.

– Держитесь! – своевременная команда, ничего не скажешь, мы с гоблином и так, не смотря на пристегнутые ремни, вцепились в скобы. Ибо то, как Денис вел машину до этого, были цветочки.

Не знаю, случайно так получилось или Ден специально подгадывал момент включения форсажа, но, когда мы во второй раз вклинились между лидерами, из серьго‑колонок неслось «Я король дороги, я король от бога…». Он еще притормозил между ними, это у профи такая форма вызова? Не успел припев закончится, как Денис нажал на газ. Но и оба соперника сделали тоже самое.

Метров триста дорога шла прямо, а потом она упившимся удавом завиляла между исполинскими секвойями, уходящими на сотни метров ввысь. «Горел асфальт, от солнца и от звезд…» орал солись из динамиков, закрепленных на панели «… горел асфальт под шум колес» вторила гитара, «…горел асфальт, ты чувствовал тепло…» зло шипел Денис.

Никто не уступал, но никто не идеален. То красный, то синий, то мы, желтым метеором, улетали с грунтовки, чтобы через секунду вернуться на дорогу. «Кричал асфальт, ты был его герой…», не знаю, что там кричал асфальт, но я кричал матом.

«… тысчеглавый убийца‑дракон…» сменил крики асфальта, и дорога вылетела из секвойной рощи на простор. Тут Денис допустил ошибку, и оба грузовика вышли вперед. В этот момент что‑то зловеще свистнуло, перекрывая голос солиста, и взрыв накрыл все три паровозки.

Я очнулся, голова кружилась. Это что было, оглушение? У меня же к нему иммунитет, или это что‑то другое было. Оглянулся, увиденное не радовало. Оба грузовика куда‑то исчезли, а мой паромобиль лежал перевернутый, да и моих парней нигде не было видно. На браслете, выданном всем перед стартом, мигал оранжевый огонек, предлагая рестарнутся.

Как объяснили на инструктаже, цвет камня показывает состояние команды участницы, причем учитывается как состояние машины, так и состояние экипажа. Если камень становится черным, то перезагрузка на последнюю точку происходит автоматически. В моем же случае, еще не все потеряно.