Хоровитц проехал в инвалидном кресле через открытую сдвижную дверь полицейского минивэна, спустился по рампе и был тут же встречен Бергером. На том был костюм, галстук, черное стеганое пальто, а на висках – с тех пор как Хоровитц видел его пять лет назад – появилась седина.

– По какому поводу такой нарядный? – спросил Хоровитц, который не успел переодеться и так и остался в вязаном свитере и коричневых фланелевых штанах.

Бергер проигнорировал комментарий.

– Доброе утро, Рудольф, – лишь сказал он.

– Боже мой, как ты постарел, – пробормотал Хоровитц. Бергер держал себя в руках.

– Да, я тоже рад тебя видеть. – Вообще-то он мог сказать что угодно, потому что, будучи прокурором кантона Берн, не был обязан ни перед кем отчитываться. Но похоже, с годами он стал спокойнее.

Вместо того чтобы ввязаться в словесную перепалку с Хоровитцем, Бергер указал на молодого, лет тридцати, полицейского, который стоял рядом с ним и, очевидно, руководил следствием.

– Это начальник комиссариата Рюти из федпола.

Хоровитц прищурился. Федеральная полиция?

– А что с экспертно-криминалистическим отделом кантона Берн?

Бергер помотал головой.

– Не в его компетенции. Я сразу поручил расследование федполу.

Хоровитц кивнул. Уголовное управление федпола расследовало напрямую лишь в тех случаях, когда дела обстояли совсем плохо или когда времени в обрез и прокуратуре необходимо было избежать бюрократических формальностей.

Молодой мужчина с рыжими волосами, веснушками и торчащими ушами был одет в удобные джинсы и ветровку. Он протянул Хоровитцу руку, которую тот, однако, не пожал.

– Приятно с вами познакомиться, рад, что вы нашли время…

– Скажи парню, чтобы перестал лизать мне задницу. Бергер посмотрел на своего молодого коллегу и едва заметно покачал головой.

– Он не любит здороваться за руку.

– Понимаю. – Рюти отвел руку.

Бергер снова обратился к Хоровитцу:

– Даже на пенсии ты остаешься лучшим профайлером и знаешь психологию всех серийных убийц. Поэтому я хотел попросить тебя немного…

– Вы считаете, что действовал серийный убийца?

Бергер взглянул в сторону моста.

– Очень похоже на то. Я много чего повидал, но такого никогда. Пока устанавливали платформу, мы с людьми из федпола обсуждали место преступления и на лодке обследовали каждый уголок. Но так и не поняли.

Хоровитц вопросительно взглянул на него.

– Чего не поняли?

– Чего добивается убийца? Почему здесь? Почему так? Почему сегодня? И почему именно эта жертва?

– Давайте посмотрим, – предложил Хоровитц. Бергер сунул руки в карманы пальто и посмотрел в сторону своего автомобиля на другой стороне дороги.

– Криминалисты как раз начали работать, – объяснил он. – Я бы с удовольствием сопроводил тебя к месту преступления, но мне нужно на пресс-конференцию.

– По этому поводу?

– Да, по этому. Рюти тебе все покажет. Вы наверняка найдете общий язык.

– Обязательно, – проворчал Хоровитц. – У меня полная свобода действий?

– Да. Я должен идти. – Бергер коротко сжал Хоровитцу плечо. – Спасибо. – Затем бросил Рюти успокаивающий взгляд и поспешил прочь.

Хоровитц смотрел вслед Бергеру – как тот направился к своей машине и, сделав несколько шагов, уже взволнованно заговорил что-то в сотовый телефон.

– Все время в стрессе, – вздохнул Хоровитц. – Хотите знать, скучал ли я по этой работе? Нет, ни одной минуты. – Он с нетерпением посмотрел на Рюти. – Ну?

– Мне отвезти вас туда?

– Нет, черт возьми, принесите мне стаканчик горячего какао. И побольше молока и меда, чтобы ложка стояла. Мне необходим сахар, когда я думаю.

– Я был приветлив с вами лишь потому, что вы легенда и хороший друг прокурора Бергера, но я вам не…

– Побольше молока и меда, – повторил Хоровитц.

Рюти продохнул.

– Я не знаю, где… То есть…

Хоровитц огляделся. Кафе еще не открылись.