– Конечно, не секрет, ваше превосходительство, – с улыбкой ответил Бесоев, – ваш калибр в сорок восемь линий считается у нас легким, а калибр в шесть дюймов – тяжелым. Правда, при этом существуют и восьмидюймовые гаубицы особой мощности, забрасывающие шестипудовые снаряды на сорок пять верст…

Немного помолчав, штабс-капитан добавил:

– Один наш знаменитый военачальник, который сейчас еще пешком под стол ходит, говорил, что при двухстах таких орудиях на версту фронта о противнике не докладывают. Докладывают о продвижении и запрашивают новые задачи. Впрочем, это дело несколько отдаленного будущего, до которого нынешней русской армии еще расти и расти.

– Очень интересный был разговор, господин штабс-капитан, – сказал Белый, поднимаясь со стула. – Но мне пора, да и вас, наверное, есть неотложные дела…

– Погодите, ваше превосходительство, – сказал Бесоев и протянул генералу пару тоненьких брошюр, – вот, прочтите на досуге. Это не совсем артиллерия в принятом сейчас смысле слова. Но заниматься этим придется, скорее всего, именно вашему ведомству.

– «Миномет калибром 82-миллиметра, конструкция и наставление по боевому применению»… – прочел вслух Белый и спросил: – Что это, господин штабс-капитан?

– Оружие непосредственной поддержки пехоты, – ответил тот. – Кстати, впервые изобретено как раз в Порт-Артуре хорошо известным вам капитаном Гобято. Если что-то будет непонятно, обращайтесь – поможем чем сможем. А сейчас, поскольку уже поздно, позвольте вызвать вам авто?

– Благодарю вас, штабс-капитан, – сказал Белый, пожимая Бесоеву руку, – и всего вам доброго.

– Честь имею, ваше превосходительство, – ответил Бесоев, – и вам всего доброго. Позвольте мне проводить вас…

30 (17) мая 1904 года. Вечер. Санкт-Петербург. «Новая Голландия»

Глава ГУГБ, тайный советник Тамбовцев Александр Васильевич

Ну все – хватит нашему бравому штабс-капитану учить уму-разуму генералов. Пора уже ему наконец заняться своими прямыми обязанностями. Поработать, так сказать, бойцом невидимого фронта. Еще вчера я вызвал Николая Арсеньевича к себе и сообщил, что в самое ближайшее время ждет его дорога дальняя, неожиданные знакомства и большие хлопоты. Тот почесал затылок и сказал, что готов, как пионер, ехать туда, куда его пошлют Родина и начальство.

А уже сегодня я собрал у себя в «Новой Голландии» всю команду наших «джеймсов бондов», чтобы провести инструктаж.

Кроме штабс-капитана Бесоева, из наших старых знакомых на инструктаже присутствовал ротмистр Познанский. Да, Михаила Игнатьевича на самом деле ожидает непростое испытание, поскольку на этот раз он будет работать за границей, то есть не совсем по своему профилю. Но мы смело можем на него положиться, ведь он уже проверен в деле.

Кстати, после меня инструктировать наших «засланцев» будет ротмистр Владимир Николаевич Лавров, однокашник Михаила Игнатьевича по 2-му Константиновскому военному училищу. Он тоже служил в Отдельном корпусе жандармов, но в июне 1903 года его откомандировали в распоряжение начальника Главного штаба Русской армии, чтобы назначить руководителем вновь созданного Разведочного отделения Главного штаба, то есть военной контрразведки.

Присутствие Владимира Николаевича было в данном случае не случайным. Дело в том, что для поездки в Базель решили обойтись без помощи зарубежной агентуры Департамента полиции. Уж больно народ в этом Департаменте был склизкий, не вызывающий доверия. Достаточно вспомнить Лопухина и прочих, как говорили у нас, «оборотней в погонах».

А посему для оказания практической помощи команде Бесоева привлекли силы военной разведки и контрразведки. Наш военный агент в Швейцарии генерал-лейтенант Григорий Александрович Розен уже получил предписание оказывать нашим людям полное содействие.