Лишняя. С изъяном - Нинель Мягкова (2021)

— А что это? — уточнила кокетливая блондинка с завидными формами. Маржи себя любила, холила и лелеяла даже до моего появления, а теперь-то и подавно. Ни дня без маски, ни недели без маникюра. И поклонники правобережные, что характерно, вокруг нее вились толпами и за ее рабочие дни чуть ли не дрались. Вот что уверенность в себе творит.

— Неважно, — отмахнулась я, пытаясь быстро в уме переложить не особо связный текст полуиспанской-полуанглийской песни Шакиры на местный язык. Может, вставить что из местного, спаннийского?

— Я буду задавать темп. Давайте, попробуем. Сначала ты, — я обозначила ритм сначала ногой, потом добавила щелчки пальцами за неимением кастаньет. В нужный момент ткнула пальцем в тёмненькую. Она послушно, с выражением провыла:

— Ууу!

— Лока, лока! — включилась по моей команде Маржи.

— Улёт! Еще раз! — подбодрила я новообразованный коллектив.

Текст родился как-то сам собой. Вся прелесть Шакиры в том, что все эти Вака и Лока можно и не адаптировать: как говорится, непереводимая игра слов. Шада подсказала несколько слов на своём родном наречии, для антуража.

Так, совместными усилиями, мы создали новый номер. Я радовалась даже больше девочек — они потихоньку смелеют, приобретают большую автономию в мышлении. Уже не только дерутся за то, кто солистка, а кто в подтанцовке — они вместе творят.

На достигнутом мы не остановились. У нас сложился необычный хор, но кто-то же должен был и танцевать? И Шада позвала своих соплеменниц. Их оказалось удручающе много в борделях. Кто-то сбежал сам, считая, что такая работа лучше, чем горбатиться за еду у аристократов, кого-то продали за долги. Ну, не продали — передали их контракт. Суть та же.

Постановку танца я, в основном, предоставила им самим. Только иногда вставляла свои пять копеек — вроде того, с какой стороны сделать подсветку и в каком порядке выходить на сцену. Еще подсказала им идею паровозика ламбады. Можно будет и желающих из зала включить. Полапать бесплатно танцующую впереди даму — что может быть завлекательнее?

Наконец подошёл день премьеры.

Я чувствовала себя учительницей, провожающей на линейку выпускной класс.

Подтанцовка старалась, высоко задирая ноги. Кружевные юбки тюльпанами, призванные изображать пальмовые листья аборигенок, больше открывали, чем прикрывали. Как и задумывалось.

Темненькие девочки с взъерошенными кучеряшками на переднем плане, статные блондинки в струящихся одеяниях, как ангелочки, группкой на краю сцены.

Я в этот раз не выступала. Пусть привыкают к самостоятельности. Сидела у бара, надвинув маску поплотнее и завернувшись в тонкий плащ (чтобы сразу было видно: дама не заинтересована), и потягивала коктейль.

Успех у коллектива был феерический. Аристократы новыми глазами взглянули на темненьких красоток. Те же, не являясь нашими официальными работницами, в койку не спешили. Так у звезд нашего кабаре появились первые платонические поклонники.

В этом августе я в академию не поступила. Формально мне не было еще восемнадцати, а кто знает, как там проверяют поступающих. В объявлении, которое печатали все газеты месяц до набора, указывался возраст как один из критериев поступления. Зачем мне туда соваться, привлекать внимание, чтобы меня завернули с позором? Незачем. Да и документы новые я себе пока что не сделала. Старые, Хилли, я сожгла в камине. Нельзя такую улику при себе оставлять. В памяти еще были свежи обыски в пансионе. Мадам-то в курсе, кто я, а вот не работает ли кто-то из девочек на сторону, я не была уверена.

Надо отдать должное властям: в академию брали всех. Ну, всех одаренных. От единицы и до бесконечности… то есть десятки. Однако, даже семерки были среди магов редкостью, а десятку из живущих вообще никто не видел.