– В конце концов девушка даст первому встречному, обрюхатится – вот и все, что старик получит от своих капризов, – пожал плечами Риттер. – Ну я не желаю ей этого, – добавил он сразу же, и я не почувствовал в его голосе фальши. – Но сами знаете, как оно бывает… Ладно, садитесь и наслаждайтесь. Мы прогоним еще несколько сцен, а потом можем поступить по примеру Фабиана. – Он подмигнул мне левым глазом и огладил бородку жестом, который, как ему казалось, должен был сойти за сладострастный. – Куффельберг проставляется, поскольку мало у кого из нас денег куры не клюют, а ему как раз крепко повезло.

Я вздохнул и уселся, как он меня и попросил, поскольку на сегодня у меня не было планов, а выпить в компании Риттера и позабавиться с девками не казалось мне худшей идеей на нынешний вечер. Правда, в доме любезной сердцу моему Тамилы у меня был уже неприлично высокий долг, но я рассчитывал, что она не будет против приписать к нему еще некоторую сумму. Особенно если вспомнит, что я всегда плачу свои долги. Хорошо знала об этом и Лонна – предшественница Тамилы, хотя давным-давно не могла уже, из-за достойного сожаления случая, поделиться этим знанием с кем бы то ни было.

* * *

Наверняка я мог бы жить и в более удобном обиталище. Ведь для любого хозяина гостиницы присутствие инквизитора остается определенной гарантией. Ну, например, гарантией того, что гости с большей вероятностью не прирежут друг дружку и не разрушат само здание. Конечно, при условии, что гости окажутся настолько трезвы, чтобы бояться кого-то или чего-то. Но я как-то попривык к трактиру «Под Быком и Жеребчиком» и к его владельцу – Корфису, с которым мы некогда имели несчастье участвовать в битве под Шенгеном. Впрочем, бегство сквозь леса и болота трудно назвать битвой, поскольку единственное, что я запомнил из того дела, – это появляющуюся из тумана тяжелую имперскую кавалерию. А потом мы просто убегали. Но несмотря на то, что это были старые дела, мы – те, кто выжил в той резне – относились друг к дружке со взаимным уважением.

Хотя не раз и не два владельцы других гостиниц предлагали мне комнату, но мне как-то не хотелось съезжать от Корфиса. Правда, он имел дурную привычку разбавлять вино (а вашему нижайшему слуге по вкусу чуть большее соотношение вина в воде), а кроме того, он часто напоминал о просроченных счетах, но как-то да удавалось нам найти общий язык.

В тот день я лежал в кровати и как раз читал последний памфлет, изданный мастером Мактобертом, в каковом памфлете насмехались над некоей благородной и богатой госпожой легкого, однако, поведения, которая была поймана с любовником. Вроде бы памфлет был издан на деньги мужа оной дамы, и я подумал, что у людей встречаются удивительные способы, чтобы дать знать всем вокруг о собственном позоре.

Чтение мое было прервано скрипом ступеньки на лестнице, что вела в мою комнату, а сразу после – согласно с ожиданиями – я услышал быстрый и громкий стук.

– Войдите, – сказал я и кинул книгу на пол. И порадовался мельком, поскольку мне удалось одновременно пристукнуть весьма крупного таракана, как раз вылезшего из щели.

Двери скрипнули (я подумал, что нужно бы сказать Корфису, чтобы тот смазал маслом завесы), и внутрь вошел мужчина, лицо которого показалось мне знакомым. У меня, увы, нет такой невероятной памяти, как у моего приятеля Курноса, да и развлечения минувшего дня притупили мою обычную остроту ума и умение сопоставлять факты.

Пришлец был старым дородным мужчиной, одетым в черный, вышитый золотом кафтан, а на толстых пальцах я приметил соблазнительно поблескивающие перстни. Лицо его окаймляла квадратно постриженная борода, и лишь спустя некоторое время я понял, что именно борода-то меня и обманула. Ибо, когда я видел его месяцем ранее, щеки визитера были гладко выбриты.