Игры века - Люси Пьерра-Пажо (2017)

Девушка удивилась, но ничего не сказала. На улице шел дождь, и они укрылись под навесом трамвайной остановки.

– Как тебе с Карминой? – спросила Либертэ. – Я знаю, с ней может быть непросто.

– По крайней мере, она еще не прибила меня кабаньей ногой. Думаю, это хороший знак.

Либертэ улыбнулась.

– Я рада, что ты в нашей команде, – добавила она. – Скажу честно, я немного волновалась. Но сейчас я чувствую себя уверенней.

– Послушай, – прервал ее Натанаэль. – Мне нужно рассказать тебе кое-что важное. Ты в последнее время не замечала ничего необычного в…

В эту секунду к остановке в облаке пара, мигая фарами, с шумом и лязгом подъехал трамвай: его приводила в действие мощная паровая машина. Трамвай выглядел устрашающе: больше всего он походил на дракона или гигантского угря, выпавшего на землю прямо из грозных туч.

– В чём?

– Даже не знаю, как сказать. В твоей крови.

Либертэ всё меньше понимала, о чём идет речь.

– В чём, в чём? – переспросила она.

Натанаэль повторил, стараясь говорить громче, но его заглушил скрежет тормозов.

– Прости, мне надо бежать! Увидимся! – крикнула Либертэ, поднимаясь. Она показала кондуктору знак благонадежности и, обернувшись, махнула Натанаэлю рукой.

Раздосадованный, тот некоторое время стоял на месте в толпе пассажиров, отягощенных чемоданами, кошелками и детьми. Проглотив свою порцию вояжеров, дракон тронулся и, описав в воздухе изящную дугу, взлетел к шиферным крышам. По ним барабанил дождь.

– Что же за лертовщичина! – выругался Натанаэль.

Глава 5

Испытания

О Лариспем! Оковы пали, Судьба у нас в руках. Идем вперед, идем к мечте. Никто не остановит!

Отрывок из гимна Лариспема

Вспышка! Магниевая пудра воспламенилась, ослепив Либертэ. В течение нескольких секунд она не могла различить лица журналистов и зрителей, что в огромном количестве собрались у кладбища Лашез. Все с нетерпением ждали начала Игр века. Разговоры, смех, крики людей оглушали мастерицу. Она ощущала присутствие Натанаэля и Кармины. Рядом с ними Либертэ казалась себе совсем маленькой. Чуть дальше стояли другие команды. К большой радости зрителей, танцовщицы из кабаре надели разноцветные платья, расшитые блестками и перьями. Лясникамы гордо расхаживали по тротуару, словно петухи, готовые к бою. К Либертэ подбежал журналист и задал ей вопрос, но в шуме толпы его невозможно было расслышать.

– Что вы говорите? – громко переспросила мастерица.

– Родители должны гордиться тобой, гражданка! – прокричал ей в ответ журналист. – Ты единственная француженка, которая участвует в Играх.

Либертэ запнулась. Ей стало стыдно. Она ничего не писала родителям об Играх и надеялась, что местные газеты не будут публиковать списки участников.

Вдруг кто-то закричал: «Тишина!»

Прибыл советник Фиори. Он был одет в роскошный красный костюм. Гриву волос увенчивал красный же цилиндр. Клочковатая борода прикрывала волевой подбородок, а закрученные усы придавали их обладателю свирепый вид. Рядом стоял Жюль Верн. Скромно одетый, он широко улыбался и, казалось, находился в самом доброжелательном расположении духа. Либертэ поискала глазами управительницу, но ее не было. На трибунах сидели делегации из европейских стран, прибывшие специально на открытие.

Фиори приветствовал их и начал представлять команды. Лясникамы громко захлопали в ладоши – казалось, на город обрушился настоящий град из оваций. Свою порцию аплодисментов получили и танцовщицы. Им одобрительно свистели, а пара поклонников кинула цветы к их ногам. Жюль Верн взял слово, чтобы поблагодарить доблестных лариспемцев, не побоявшихся принять участие в столь захватывающем приключении. Прямо за его спиной установили механический театр, который представлял игру в гусек. Шесть фишек стояли на стартовой клетке двадцатого округа.