Куда пойдут наши Сердца,

Когда Земля пройдет?

* * *

Какой нам скажет эхолот,

Как Сердце глубоко?

* * *

Тебя, теряя, узнавать —

Чем не награда мне?

* * *

Пологий воздух не для Альп —

Здесь – крутизна Свободы.

* * *

Айсберг – Морю не преграда,

Лишь дорожный Знак.

* * *

Сколь ни построй Причалов,

Все не приблизишь Море.

* * *

Сколько быстрых Рук под снегом

Трудится весной!

* * *

Душа проходит через Смерть

И через Жизнь – одна.

* * *

Вся жизнь – стоянье у Дверей.

Их Смерть сорвет с Петель.

* * *

Зачем нам Сумерки дарить

Той, что ушла в Рассвет?

* * *

Память – странный Колокол —

Будит – и хоронит.

* * *

Кто Вору подарил Улыбку —

Тот что-то у него украл.

* * *

Снег не поранил птиц моих —

Мне подморозил сердце.

* * *

Да, Жизнь – живая, но не вся,

И Смерть не вся мертва.

* * *

Была бы бессловесной Птица,

Когда б не – Слушатель.

* * *

Мне лучше думать о тебе,

Когда погаснет день.

* * *

Малиновки и иволги

Летают под рукой,

Когда я Вам пишу.

Эмили Дикинсон: «Мое дело окружность»

(Послесловие переводчика)

Что сказать о ней? Она – загадка, и мы восхищаемся ею отчасти и потому, что никогда не разгадаем.

Имя поэта – тайна. Кто-то подметил притягательную странность этого сочетания: хрупкого «Эмили» с мужественным и непререкаемым «Дикинсон». Она – та самая Эмили, которая, прожив «крошечную микроскопическую жизнь» в уединении маленького американского городка, своего дома и сада, теперь ходит по всей земле как великая Дикинсон.

Были координаты во времени и пространстве:1830–1886, Амхерст, Массачусетс (адрес она не поменяла ни разу).

Есть автопортрет – она оставила его нам в одном из своих удивительных писем: «… я маленькая, как крапивник; волосы – каштан, глаза как вишни, оставленные гостем на дне стакана».

В этих скупых словах – и вся ее таинственная пламенная натура, и ее оставленность, одновременно трагичная и благодатная. Тот точнейший штрих, которым художник говорит все. Punctual – пунктуальный, точный – одно из любимых слов ее словаря.

Затворничество Эмили стало легендой еще при ее жизни. После амхерстской гимназии, она поступает в женскую семинарию в Маунт Холиок, но, проучившись там один год, возвращается домой к отцу. И все-таки «затвор» – это не про нее. Сузившись снова, ее пространство парадоксальным образом расширяется, а время сжимается так, что она совсем перестает замечать его.