Свен Грэйхольм был крепким парнем, а проведенные мной улучшения организма сделали его крутым атлетом – но в Тимусе почти все были такими. Имелись ребята и покрепче, настоящие монстры – особенно на старших кругах. Но даже среди нашей группы имелись необычайно развитые юноши и девушки, которые точно не уступали и даже обгоняли меня в физической подготовке. Это было удивительно – разносторонняя система занятий на пределе возможностей действительно работала, понемногу выращивая из обычных парней и девушек бойцов, серьезно превосходящих обычных людей.

– Вы косоглазые, манки! – с отвращением плевался Паук, когда после утреннего марш-броска огневая подготовка показывала плохие результаты. – Самый захудалый легионер сделает все лучше и быстрее! Командир должен все делать лучше, быть сильнее во всем! Вперед, дохлые обезьяны!

Тридцать шесть дней. Мне нужно продержаться тридцать шесть дней, чтобы спокойно попасть на Полигон и найти там Башню Пустоты. Казалось очень странным, что мне оставили «подарок» в виртуальной реальности. Значит, это не материальный предмет, а еще одно послание, которое раскроет суть возвращения в Город? Возможно… Осторожные расспросы по поводу виртуальной тренажерки не дали ценной информации.

Обучение Разуму вели мастер Кей и мастер Эмин. Четыре часа в день, по два часа каждый. Первый преподавал основы стратегии и тактики, устройство древних механизмов Утопии и способы обращения с ними, биологию Тварей и их уязвимые места. Вторая, пожилая улыбчивая женщин, вела занятия по географии, истории и иностранным языкам. Кроме глобиша, легионеров обучали владеть рашем, чайни и эспаньолом – основными расовыми диалектами конца Утопии. Почти все трибуты были билингвами – помимо глобиша они владели еще одним языком.

Как оказалось, я прекрасно знал раш – родной язык моего носителя. Арктиду, Новую и Старую, северные острова, где находилось поселение Грэйхольма, населяли даны и раши – потомки народов, до Импакта обитавших в северной Европе и Евразии. Также хорошо понимал эспаньол, а вот с иероглифами и устной речью чайни возникли проблемы. Какие именно языки знал Грэйхольм, было неизвестно, поэтому я добросовестно не светил своими познаниями, списывая все на амнезию.

Самыми интересными оказались занятия Духа. На втором году обучения они проходили всего два раза в неделю, преимущество отдавалось Телу и Разуму. Вообще, как я понял, первый и второй год были посвящены общей для всех, базовой подготовке. Закладывался фундамент, давались основы и выяснялись предпочтения. Ближе к третьему-четвертому кругу трибуты уже получали определенную специализацию, разбивались на группы и углубленно изучали профильные предметы.

Занятия Духа вела Аурелия, глава Тимуса.

Она производила впечатление, стройная золотоволосая женщина, красивая и изысканная, как дорогая статуэтка. Она притягивала и одновременно отпугивала своей ледяной безупречной красотой. В ней чувствовались стиль, власть и порода.

И необычайно мощный Источник. Настолько мощный, что я ощутил его жар еще до того, как начались первые занятия – подобно тому, как можно почувствовать, в какой стороне солнце, даже с закрытыми глазами. И мгновенно свернул «Пси-Поле», отключил «Повелителя Стаи», стал маленьким и незаметным, совершенно безликим трибутом среди толпы, что наполняла зал. Среди тех, кого я встретил в Тимусе, Аурелия обладала наиболее мощным пси-активным сознанием. Да, о ней говорили, как об одной из сильнейших Заклинательниц Тимуса, но…

Мико:Невозможно. Такого Источника не может быть у обычного человека. Это уровень Заклинателя, как минимум после первой эволюции, не уступающий твоему. Варианта два – либо в Тимусе научились развивать Источник выше человеческих пределов и эта Заклинательница – уникум, либо…

– Либо?

Мико:Либо она Инкарнатор, Грэй.