Зверь, принюхивающийся к сестрам, теперь вглядывался в меня.

— Сегодня я продала на рынке его шкуру, — продолжила я, расправив плечи. — Если бы я знала, что это фэйри, я бы его не тронула.

— Врунья! — прорычал наш мучитель. — Ты догадывалась, но сомневалась. А знай ты наверняка, что перед тобой один из моих собратьев, тебе бы еще сильнее захотелось его убить.

Он был прав. Кругом прав.

— Ты явился сюда, чтобы упрекать меня?

— Он что, нападал на тебя? Угрожал тебе, вынуждая защищаться?

Я уже хотела сказать «да», однако что-то удержало меня от вранья.

— Нет, — в ответ прорычала я. — Но, учитывая все то, что ваша порода делала с людьми и до сих пор с удовольствием делает… даже если бы я безошибочно знала, кто он, он заслужил такую участь.

Уж лучше я погибну с гордо поднятой головой, чем буду лебезить перед этой тварью.

Ответом мне стало гневное рычание, однако и оно не приуменьшило моей решимости.

Отсветы пламени играли на его оскаленных зубах. Я задумалась: будет ли больно, когда эти зубы вопьются мне в шею, и насколько громко завопят перед смертью мои сестры? Я вдруг отчетливо поняла: Неста готова пожертвовать собой, чтобы выиграть время и дать Элайне убежать. Именно Элайне. Не отцу, которого она всегда презирала. Не мне, поскольку меня она ненавидела, зная, что мы с нею — две стороны одной монеты и я могу сама постоять за себя. Зато Элайна, наша любительница цветов, хрупкий двуногий цветочек… Ради нее Неста готова сунуть голову в пасть пожаловавшему зверю.

Думаю, это озарение и заставило меня нацелить второй нож в шею фэйри.

— Так какую плату предусматривает Соглашение? — спросила я.

— Жизнь за жизнь, — ответил он, не сводя глаз с моего лица. — Любое неоправданное нападение людей на фэйри оплачивается жизнью напавшего. Другой платы не существует.

Мои сестры перестали реветь в голос. Наемница, которой я продала шкуры, убила фэйри только после нападения на нее.

— Я этого не знала, — честно сказала я. — Не знала про такую часть Соглашения.

Фэйри не способны врать. Он говорил так, как есть, ничего не искажая.

— Большинство смертных предпочло забыть об этой части Соглашения. — На его морде появилось нечто вроде усмешки. — Что ж, тем сладостнее нам будет тебя наказывать.

У меня дрогнули колени. Мне не выпутаться из этой жуткой ситуации. Я даже не могла попытаться сбежать — фэйри загораживал собою дверь.

— Сделай это вне дома, — сбивающимся голосом прошептала я. — Не… здесь.

Не хватало еще, чтобы сестры потом отмывали мою кровь с пола. Да и с чего я решила, что он пощадит мою семью?

Фэйри зловеще расхохотался:

— Ты что же, так легко соглашаешься принять наказание?

Я молча смотрела на него.

— За проявленную смелость я приоткрою тебе, смертная, один секрет. За содеянное тобой Притиания должна потребовать твою жизнь. Потребовать не означает непременно умертвить тебя. Улавливаешь разницу? Я — посланец бессмертного мира — могу заколоть тебя, как свинью… или же ты отправишься со мной, пересечешь Стену и проведешь остаток своих дней в Притиании.

— Что? — ошеломленно заморгала я.

Медленно, как тупой свинье, он повторил:

— У тебя есть выбор: умереть в ближайшие минуты или навсегда переселиться в Притианию, забыв о мире людей.

— Соглашайся, Фейра, — прошептал за спиной отец. — Отправляйся туда.

— Где я там буду жить? — спросила я, не глядя на посланца. — Для нас каждый уголок Притиании смертельно опасен. Уж лучше умереть сегодня, чем жить в постоянном страхе по другую сторону Стены, пока кто-то не оборвет мою жизнь еще более жутким образом.

— У меня есть владения, — тихо и с неохотой сообщил фэйри. — Я позволю тебе жить там.

— С чего это вдруг такая доброта ко мне?

В моем положении вопрос был более чем дурацким, однако…