Когда б не знал доподлинно,

Что я перед последышем

Стою… что он куражится

По воле по моей…»

Влас отвечал задумчиво:

– Бахвалься! А давно ли мы,

Не мы одни – вся вотчина…

(Да… все крестьянство русское!)

Не в шутку, не за денежки,

Не три-четыре месяца,

А целый век… да что уж тут!

Куда уж нам бахвалиться,

Недаром Вахлаки!

Однако Клима Лавина

Крестьяне полупьяные

Уважили: «Качать его!»

И ну качать… «Ура!»

Потом вдову Терентьевну

С Гаврилкой, малолеточком,

Клим посадил рядком

И жениха с невестою

Поздравил! Подурачились

Досыта мужики.

Приели все, все припили,

Что господа оставили,

И только поздним вечером

В деревню прибрели.

Домашние их встретили

Известьем неожиданным:

Скончался старый князь!

«Как так?» – Из лодки вынесли

Его уж бездыханного —

Хватил второй удар! —

Крестьяне пораженные

Переглянулись… крестятся….

Вздохнули… Никогда

Такого вздоха дружного,

Глубокого-глубокого

Не испускала бедная

Безграмотной губернии

Деревня Вахлаки…

Но радость их вахлацкая

Была непродолжительна.

Со смертию Последыша

Пропала ласка барская:

Опохмелиться не дали

Гвардейцы вахлакам!

А за луга поемные

Наследники с крестьянами

Тягаются доднесь [98].

Влас за крестьян ходатаем,

Живет в Москве… был в Питере…

А толку что-то нет!

ПИР – НА ВЕСЬ МИР

Посвящается Сергею Петровичу Боткину

Вступление

В конце села под ивою,

Свидетельницей скромною

Всей жизни вахлаков,

Где праздники справляются,

Где сходки собираются,

Где днем секут, а вечером

Цалуются, милуются, —

Всю ночь огни и шум.

На бревна, тут лежавшие,

На сруб избы застроенной

Уселись мужики;

Тут тоже наши странники

Сидели рядом с Власушкой;

Влас водку наливал.

«Пей, вахлачки, погуливай!» —

Клим весело кричал.

Как только пить надумали,

Влас сыну-малолеточку

Вскричал: «Беги за Трифоном!»

С дьячком приходским Трифоном,

Гулякой, кумом старосты,

Пришли его сыны,

Семинаристы: Саввушка

И Гриша, парни добрые,

Крестьянам письма к сродникам

Писали; «Положение»,

Как вышло, толковали им,

Косили, жали, сеяли

И пили водку в праздники

С крестьянством наравне.

Теперь же Савва дьяконом

Смотрел, а у Григория

Лицо худое, бледное

И волос тонкий, вьющийся,

С оттенком красноты.

Тотчас же за селением

Шла Волга, а за Волгою

Был город небольшой

(Сказать точнее, города

В ту пору тени не было,

А были головни:

Пожар все снес третьеводни).

Так люди мимоезжие,

Знакомцы вахлаков,

Тут тоже становилися,

Парома поджидаючи,

Кормили лошадей.

Сюда брели и нищие,

И тараторка-странница,

И тихий богомол.

В день смерти князя старого

Крестьяне не предвидели,

Что не луга поемные,

А тяжбу наживут.

И, выпив по стаканчику,

Первей всего заспорили:

Как им с лугами быть?

Не вся ты, Русь, обмеряна

Землицей; попадаются

Углы благословенные,

Где ладно обошлось.

Какой-нибудь случайностью —

Неведеньем помещика,

Живущего вдали,

Ошибкою посредника,

А чаще изворотами

Крестьян-руководителей —

В надел крестьянам изредка

Попало и леску.

Там горд мужик, попробуй-ка