Доктор не выдерживает и начинает смеяться, явно не веря услышанному и подозревая, что я путаю какие-то термины. Просмеявшись, он сообщает:

– Не волнуйтесь, пани Ольшевская. В Чехии нет повышенного тонуса матки. И поскольку рожать будете в «Подоли», то гарантирую, с вашим тонусом будет полный порядок. Давайте-ка лучше посмотрим последнее УЗИ.

Я сижу перед ним и пытаюсь осознать, что «в Чехии нет тонуса матки», а в глазах врача читается бегущей красной строкой, что мой визит сделал ему день. Но он еще не знает – самый нелепый вопрос я припасла на финал нашей встречи.

Он просматривает результаты 3D-сонографии, сделанной на прошлой неделе, и одобрительно кивает.

– Отлично, как мы и думали: мальчики, диамниотическая двойня. Каждый в своем амнионе, оболочки четко видны, у одного предлежание головное, у второго – тазовое, значит, пока показаний к кесареву нет. Если они не перевернутся, то будете рожать сами, как и хотели.

– Пан доктор, есть одна сложность…

Я выдерживаю паузу и задаю вопрос, от которого, по моим расчетам, он должен упасть под стол. А я почувствую себя отмщенной за «повышенный тонус».

– Чтобы родить, мне нужна официальная справка, что я беременна.

Доктор икнул. Потом посмотрел на мой внушительный живот, на снимки УЗИ и спросил:

– У вас что, есть сомнения в этом? Пани Ольшевская, ей-богу, вы становитесь моей любимой пациенткой!

– На следующей неделе я лечу в Россию получать долгосрочную визу. Сомнения в моей беременности есть у сотрудников чешского консульства. Они сказали, что без справки визу не дадут… И в связи с этим еще один вопрос, – я медлю, хотя заранее догадываюсь, каким будет ответ. – На шестом месяце с двойняшками вообще можно летать?

– А у вас разве есть выбор? – резонно спрашивает врач.

– Если категорически нельзя, то поеду поездом.

– Таким женщинам, как вы, можно все. Летите с богом, пани Ольшевская. Вот держите справку. Жду вас на осмотр по возвращении.

Второе путешествие на родину в статусе беременной далось, как ни странно, легче, чем первое. Возможно, потому что знала, что быстро решу все вопросы – нужно было только забрать визу и документы. Может, потому что понимала: я разлучаюсь с семьей всего на несколько дней. А может и потому, что на фоне большого живота остальные проблемы казались существенно меньше.

Я наконец-то вкусила прелести почтенного и внимательного отношения окружающих к беременной женщине. Правда, порой хотелось объяснить, что лучше бы чудеса заботы общество демонстрировало в первом триместре, когда падаешь от усталости и засыпаешь прямо в транспорте, но никто не уступает место; и когда от токсикоза так худо, что ни о чем другом, кроме как выжить, и думать не можешь, а посторонние считают это капризами и недоумевают, почему ты злая, нервная и не можешь держать себя в руках.

Так или иначе, но мой шестимесячный живот искусно имитировал девятимесячный срок беременности. Он горделиво вплывал в любое помещение вперед меня, заставляя народ расступаться перед ним. А стоило обронить: «Это двойняшки», как честная публика заходилась восторгом и чуть ли ни аплодировала.

В самолетах стюардессы предлагали пересесть в зону бизнес-класса, а также охотно шли навстречу и разрешали оккупировать три места в салоне, чтобы я могла поспать в горизонтальном положении. Меня безропотно и бесплатно кормили в четырехкратном объеме, и даже служба досмотра аэропортов пропускала на борт лайнера с полуторалитровой бутылкой воды.