Холодная рука в моей руке (сборник) - Роберт Эйкман (1975)

По большей части во время поездок мы останавливались в маленьких отелях – некоторые из них были не так уж плохи и в отношении комнат, и в отношении еды. Но в нескольких городах мы – я и постоянный сотрудник дяди Элайаса, унылый тип по фамилии Бэнток, – останавливались только в меблированных комнатах, которые нам настойчиво рекомендовал дядя Элайас. До сих пор не могу понять, почему он настаивал, чтобы мы ночевали именно там. Скорее всего, дядя получал за это откат – подобное предположение, что называется, лежит на поверхности. Но иногда мне приходит в голову: а что, если старые девы, содержательницы этих комнат, в более или менее отдаленном прошлом были возлюбленными дяди Элайаса? Как-то раз я даже заговорил об этом с Бэнтоком, но тот заявил, что ему ровным счетом ничего не известно. Он вообще редко признавался, что ему что-либо известно – разумеется, если речь не шла о ценах на стиральный порошок и виски. Проработав на дядю сорок два года, он умер от тромбоза в Рочдейле. Что касается миссис Бэнток, она в течение многих лет была дядиной любовницей, с которой он то сходился, то расходился. Об этом все знали.

Что же до содержательниц меблированных комнат, то они обычно вели себя так, словно мое предположение соответствовало истине. Вы даже не представляете, какой кошмар творился в их заведениях. Шум по ночам стоял такой, что выспаться было невозможно; то и дело какая-нибудь полуодетая шлюха принималась колотить в дверь и орать, что клиент собирается ее задушить или уйти, не заплатив. Некоторые постояльцы даже приводили к себе мальчиков, что до сих пор остается за пределами моего понимания. О подобных вещах мне доводилось и читать, и слышать, но понять их я не в состоянии.

В такой-то обстановке я вынужден был находиться во всем блеске своей незапятнанной чистоты. Над этой самой чистотой содержательницы притонов постоянно потешались. Не знаю, как мирился с этим старина Бэнток. Мы с ним никогда не жили в подобных местах одновременно. Самое смешное состоит в том, что мама была уверена – в этих меблированных комнатах я в полной безопасности, ведь их посоветовал нам с Бэнтоком дядя, неустанно пекущийся о нашем благе.

Разумеется, ночевать в подобных притонах мне приходилось не всегда. Но это неизменно случалось, когда я путешествовал один. Я заметил – в тех случаях, когда Бэнток снабжал меня какими-то контактами и наводками, все они находились в городах, где у нас была возможность остановиться в нормальном отеле. Тем не менее Бэнток, как и я, порой был вынужден ночевать в этих пресловутых меблирашках, но никогда не обсуждал их.

Одним из городов, где находились заведения из списка дяди Элайаса, был Вулверхэмптон. В первый раз я оказался там, проработав всего около четырех или пяти месяцев. Останавливаться в подобных местах мне уже приходилось, и именно по этой причине сердце мое сжалось от дурных предчувствий, когда мутноглазая корова в бигудях и грязном комбинезоне распахнула передо мной дверь.

Заняться в этих меблирашках было абсолютно нечем. Негде даже посидеть и посмотреть телик. Все, что оставалось – отправиться в какой-нибудь бар и напиться или же выбрать шлюху по фотографии и пригласить ее в номер. Ни одна из этих идей меня не привлекала, и в результате я пошел прогуляться по городу. Полагаю, дело было в конце весны или в начале лета, потому что на улице было тепло, но не слишком жарко. Когда я допил чай – для этого мне пришлось зайти в кафе, ибо в меблированных комнатах было невозможно даже выпить чаю, – сумерки только начали сгущаться.