Паранормы - Василий Головачев (2021)

Структуры, подконтрольные Фридману, начали стремительно прорываться в российские секретные КБ, в том числе в КБ «Корунд-М», созданный математиком Владимиром Бетелиным ещё в тысяча девятьсот девяносто третьем году. Идея была сместить директора «Корунда», заменив его на своего человека, что ставило крест как на секретности производства, так и на оборонных программах страны.

Брусникин углубился в чтение и через полтора часа изучения материала понял, что если не принять никаких мер сейчас, то завтра «Корунд-М» по сути станет управляем из-за рубежа, а его продукция, способствующая внедрению цифрового управления и созданию единого информационного пространства в России, а также секреты систем управления боевыми самолётами, вертолётами и ракетными комплексами, станут известны на Западе. Допустить этого нельзя было ни в коем случае, а Минобороны почему-то этой проблемой не занималось.

Посидев ещё час, выпив два чашки кофе, Брусникин отложил изучение материала на утро и лёг спать. Но сон не шёл, пришлось подняться, сесть к компьютеру, и к двум часам ночи Валерий Захарович разобрался, что следует делать в первую очередь.

Как оказалось, в дело вмешалась мощная третья сила, создавшая корпорацию «Автоборг», принадлежащую Александру Файнеру, члену наблюдательного совета «Альфа-Групп», в свою очередь принадлежащую Фридману. «Автоборг», уставной капитал которого равнялся всего ста тысячам рублей, а основным видом деятельности являлась торговля легковыми авто, без проблем(!) приобрёл пятьдесят процентов акций «Корунда-М». Таким образом, Александр Маркович Файнер, его владелец, становился обладателем оборонного предприятия с секретным КБ, изготавливающего системы «Багет» для управления ракетами. В целом сделка становилась реальной угрозой как потери государством одного из ключевых оборонных предприятий, так и утечки секретных сведений о специальных цифровых технологиях, применяемых в российских системах вооружения. Если бы Файнеру удалось сменить директора «Корунда», который как мог сопротивлялся вторжению, он наверняка постарался бы свернуть разработку перспективных изделий и уничтожить уникальную научную школу академика Бетелина.

Брусникин выключил компьютер и, сидя перед потемневшим экраном, выговорил сакраментальную фразу:

– Туды ж твою в качель!

Подобные схемы смены владельцев предприятий вовсю использовались в ельцинскую эпоху разграбления России «реформаторами», но чтобы такое могло случиться в двадцатых годах двадцать первого века, представить было трудно. И тем не менее факт оставался фактом: высшая российская управленческая «элита» по-прежнему была больна вирусом алчности и предательства.

Рука невольно потянулась к смартфону. Потом взгляд Брусникина упал на старинные часы на стене кабинета, и он отказался от намерения поднимать с постели Сивкова: шёл третий час ночи. Договориться о встрече с главой «Призрака» можно было и утром. Тем более что перед встречей с ним стоило поговорить с президентом и дать ему почитать полученный компромат на «элиту». Но решение Валерий Захарович принял жёсткое, будучи уверенным, что президент не станет ничего менять. Ему наверняка не раз докладывали о положении дел в сфере оборонной промышленности, но он не реагировал, считая, видимо, что нынешнее положение в стране, управляемой правительством, ставшим богадельней для олигархов, вполне нормально. Советников и приятелей в среде миллионеров (бедная нищая элита, как же тяжело ей живётся!), успокаивающих главу государства, что «всё под контролем», у него было предостаточно.

Брусникин усмехнулся, подумав, насколько же разное понимание оценки «всё под контролем» у президента и у его шептунов. Только ситуацию в стране на самом деле контролировал не официальный гарант её Конституции, а совсем другая сила.