Паранормы - Василий Головачев (2021)

Японский феномен хикикомори был знаком Нестору давно. Ещё пять лет назад после ухода жены он долго отходил от потрясения, замкнувшись и не допуская даже мысли о новом знакомстве с женщинами. Нет, он не страдал пароксизмом хикикомори, означавшем «нахождение в одиночестве», но с тех пор полюбил уединение, хотя и не полностью соглашался с мнением англичанина Николаса Карра, автора книги «Стеклянные клетки. Автоматизация и мы», в которой писатель утверждал, что «наше время можно считать эрой материального комфорта и технологических чудес, но это также время бесцельности и отчаяния». Карр принадлежал западной цивилизации и реагировал на проблемы своего социума с его мультикультурализмом, Нестор же жил в России, народ которой исповедовал совсем другие принципы – оптимизма, справедливости и надежды, несмотря ни на какие препятствия, веками воздвигаемые перед ним властью.

Не увлекался Нестор и компьютером, почти не влезая в соцсети типа Фейсбука и Одноклассников. Общение с помощью электронных писем или кратких сообщений ему претило, а иногда бесило, когда он попадал в компанию людей, находящихся в одной комнате, но общающихся при этом по телефону. Цифровые технологии всё больше отдаляли людей друг от друга, и не хотелось думать, что в недалёком будущем, через несколько лет человечество превратится в стадо недумающих баранов, в единую пузырящуюся испражнениями мысли и тела массу, управляемую теми, кто и затеял цифровизацию и технологический апокалипсис.

За примерами не надо было ходить далеко. Буквально два дня назад Нестор с приятелем Сашей Етоевым зашёл в кафе «Светлячок» и воочию убедился в правильности своих тревог. В кафе был аншлаг, но посетители, в основном молодые, не разговаривали! Не слышалось никакого шума, никакой болтовни и смеха! В зале царила тишина и странная атмосфера праздности и напряжённости, и Нестор горько подумал, мыслят ли все эти люди, невротически углублённые в гаджеты, в себя и свои проблемы, или просто отбывают срок бытия, превратившись в придатки мобильных телефонов и компьютеров.

На ум пришли слова отца, который часто сетовал на изменение социальной жизни страны. «В советские времена, – говорил старший Безоружный (Нестор как-то пытался дознаться у него, откуда у отца такая фамилия, на что Евлампий Калистратович неизменно отвечал: от прадедов, которые были пахарями, и лучше быть Безоружным, чем Безголовым), – мы не жили в раю, но сегодня точно живём в капиталистическом аду!»

Сын вынужден был с ним согласиться, потому что зараза, разъедающая «счастливую демократическую» Европу, пустила корни и в России. Не раз перед глазами молодого нотариуса проявлялся снимок в Интернете, сброшенный сыном известного певца Свеном: молодой парень повернулся вполоборота к фотографу, а у его ног склонилась девица, занимающаяся оральным сексом. Фото наделало много шума в соцсетях, да так и осталось клеймом поколению «пепси», неуклонно скатывающемуся к эпохе «поколения гугл-секса». Нестора же поразила не столько похабщина снимка, а отношение парня к ней: ему было абсолютно плевать на мнение окружающих!

Вечером в субботу после похода за клюквой он проанализировал своё поведение в лесу и сделал два вывода. Первый: он слишком часто начал использовать в быту свои экстраординарные способности, не думая о последствиях, на что стали обращать внимание посторонние люди, и это надо было прекратить. Даже если кому-то требовалась помощь.

Вывод второй: надо научиться оставаться в сознании после прыжка мысли в чужие мозги, чтобы это не было заметно окружающим. По сути, надо было учиться «раздвоению личности» или расщеплению сознания, оставляя в голове пусть и не всю мысленную личностную структуру, то хотя бы маленький «лепесток ума», который мог бы контролировать тело и не дать ему упасть, когда хозяин переселялся в чужую голову.