Потерянные ключи - Ирина Андрианова (2021)

Благодаря сезонному спаду спроса на билеты (октябрь, середина недели, отсутствие праздников\каникул впереди), нам удалось весьма компактно разместиться в одном плацкартном отсеке. Две верхние полки – у меня и НТ, нижняя боковушка напротив – у Лены. Билеты для себя и НТ я купил сам через интернет, а ее паспорт и другие документы забрал к себе в поясную сумку. Думаю, они проживут там довольно долго. Ей еще не пришло время узнать, что она почему-то пользуется документами Таисии Сафимович. Пока никто при ней не называл ее фамилию – мы с ней не посещали присутственных мест. Но все может случиться, и я продумывал, как быстро и незаметно сменить ее фамилию на мою. Не просто сменить, а быстро и незаметно. Меня беспокоило, что при подаче заявления на заключение брака НТ придется расписаться на бланке, где будет ее фамилия. Как этого избежать? И даже если я как-нибудь объясню, что сумел договориться (с кем?) о переименовании ее в Таисию, так как фактически она и так перешла на новое имя, то как объяснить, что она присвоила и фамилию моей бывшей подруги? Интересно, можно ли как-нибудь попросить заполнить заявление в уголке, а не под наблюдением чиновницы ЗАГСа (или где это теперь делается?)? Тогда я все заполню сам, а НТ посажу читать книжку. Может, ЗАГС в ближайшем к нашему заповеднику райцентре окажется не таким уж бдительным? Так, где еще она может столкнуться со своей идентификацией? Нужно подумать и все просчитать… Пусть встречные умиляются нашему трогательному патриархату: все документы у жены тут же изымаются и перекочевывают в поясную сумочку мужа; а она, наивная, едва-едва умеет поставить официальную подпись. Хотя недурно цитирует Бодрийяра. Вот и ломайте голову над противоречием…

Костя помогает загрузить вещи. Их оказалось не так уж и много, разве что необычное изобилие ноутбуков: наш с НТ, машин, и еще один, старый костин, который он преподнес мне. Своим рейсом через неделю он привезет свой и доставит еще порцию каких-нибудь нужных вещей, недостача которых, несомненно, обнаружится нами в течение первой недели. Так что его задержка оказывается очень кстати. В процессе погрузки мы смакуем шутку о том, что будет, если Костя передумает приезжать и Маша останется с нами одна. Костя, смеясь, соглашается, что при всем желании не может дать никаких гарантий. И нам придется поверить в это без доказательств, как в религиозный догмат.

До отправления поезда еще полчаса. Хозяйственно-бытовые вопросы решены, и разговор постепенно откочевывает на отвлеченный предмет – на природу нашего сознания. Костя произносит слово «ноосфера».

– Извините меня, уважаемый господин Вернадский, что я заимствую ваш термин для нужд какой-то сомнительной натурфилософии, но уж больно он хорош, – объявляет Костя, позвякивая ложечкой в романтичном железнодорожном стакане в подстаканнике. – Вернадский говорил о сфере разума фигурально, он не подразумевал эдакого бурлящего материального Соляриса. А мы – почему бы и нет – представим себе действительную некую непрерывную систему из мыслей, единую для всего сущего.

Я думаю про себя, как он изменился. То новое, что в нем появилось, мне очень нравится. Впрочем, он всегда был замечательным.

– То есть все наши мысли, мысли всего человечества разом, бурлят в этой каше? – пытаюсь я поддержать его.

Костя задумывается, подыскивая слова.