Будь моей няней - Маруся Хмельная (2021)

И я следом. Да уж. Значит, точно магические приколы. Дочурки постарались. Интересно, вместе действовали или по инициативе кого-то одной? Миреллы скорее всего. Надина мне показалась поспокойнее. Впрочем, мне какое дело? Я должна выбросить их из головы.

Но мне не дали этого сделать.

На следующий день Розамунда отправилась на новую работу в графский особняк, а я на фабрику. К большому удивлению, после смены на выходе меня поджидал граф Мармелайд собственной персоной.

— Добрый вечер, Имма. Где бы вы предпочли поговорить — здесь, в кофейне, в экипаже, у себя дома?

— Что-то случилось? — испугалась я, даже не зная за кого — за девочек или за подругу.

— Пока ничего, — усмехнулся граф. — Я желал бы обсудить с вами один вопрос.

Я растерялась и оглянулась. Не хотела, чтобы нас увидели вместе — потом пересудов не оберешься.

Недалеко протекала речка, огибавшая город по западной границе, с благоустроенной набережной. Туда я и повела графа. Сегодня было ветрено и пасмурно, вечером в такую погоду прогуливались единицы, все-таки это не центр города, где располагался чудесный парк для прогулок. Мы сели на лавочку в конце набережной.

— Я слушаю вас, — ежась от порывистого ветра, обратилась я к графу, который при свете дня выглядел еще хуже, чем вчера в мягком освещении комнаты. Совсем осунулся. Мешки под глазами, уголки губ опущены вниз жесткими складками.

— Я предлагаю вам место гувернантки в моем доме, — сразу перешел к делу граф.

— А что, Розамунда уже все, не справилась? — поразилась я.

— Нет, пока держится. Но это ненадолго. И мне она не нравится. И детям не нравится…

— Вашим детям никто не нравится, — парировала я.

— Именно. А вы понравились. Вас не удивило, что девочек Розамунде представили одними именами, а вам они представились другими?

— Удивило, — пожала я плечами. — Но это не мое дело…

— Я дал им имена из моего рода: Камилла, Памела, Эллионария. Моей жене не нравились эти имена. Ей вообще мало что нравилось из моего окружения, кроме статуса и денег, — горько усмехнулся граф. — Впрочем, речь не об этом. Она дала вторые имена девочкам: Левандрия, Надина и Мирелла. И так их называла назло мне. Камилла, когда выросла, сама выбрала себе имя, Ракшана не стала с ней спорить, но для Надины и Миреллы, которые рано потеряли мать, эти имена много значат. Они никому не позволяют так себя называть, кроме тех, кто входит в их близкий круг. Только друг другу и Ливии. Понимаете, что это значит? Младшая дочка сразу вам доверилась, назвавшись Миреллой. Розамунде она не дает так себя называть.

— Это случилось как раз потому, что она не увидела во мне угрозы в качестве гувернантки, — усмехнулась я.

— Нет, вчера они с Памелой сказали мне, что хотели бы видеть вас в этой должности.

Я пригляделась к графу — врет, чтобы я расчувствовалась, или нет? А ведь я и правда расчувствовалась, вспомнив девочек при прощании. Снова встал ком в горле, но я его проглотила.

— Как бы то ни было, но я отказываюсь, граф. Я не хочу быть няней, давайте уж называть вещи прямо. В отличие от Розамунды, у меня нет опыта работы с детьми, и я не знаю, с какой стороны к ним подступиться…

— Но вчера у вас это прекрасно получилось.

— Это был всего лишь час или два, проведенный вместе с девочками. Мы нашли общий язык, потому что нам ничего не надо было друг от друга, понимаете? Нас не связывали никакие обязательства. Другое дело стать их няней! Я должна буду приказывать им, чего-то требовать, заставлять слушаться. Я понятия не имею, как это делается! У меня нет педагогического образования! Как, по-вашему, я справлюсь с Камиллой?

— С Камиллой вы не справитесь, как не справится и Розамунда. Старшую дочь я беру на себя. Вы нанимаетесь только для Памелы и Элли.

— Я вам объясняю…

— Три тысячи тинов, Имма. Три тысячи!

— Вы с ума сошли?! — поразилась я.