Мертвая вода - Оливье Норек (2021)

Однако перед управлением судебной полиции опущенная голова уже не годилась. Таиться означало только одно: она не готова. Сегодня следовало быть уверенной в себе, как никогда, только вот вопрос: как этого добиться с потными ладонями, ватными ногами и кое-как подштопанной физиономией, которую придется выставлять напоказ.

Она поприветствовала дежурную, и та, после того как Ноэми прошла мимо и достигла двойного ряда лифтов, еще несколько секунд просидела с раскрытым ртом. Ноэми поднялась на пятый этаж, с каждым метром дыхание все учащалось. Согласно чертову закону, гласящему, что неприятность никогда не приходит одна, когда двери лифта открылись, перед ними должен был бы стоять Адриэль, но этого не произошло. Так что она зашагала по коридору, ведущему к ее кабинету.

Жестокие убийства, сцены кровавых преступлений, не стоит забывать также вскрытие трупов всех возрастов и во всех видах: эта обыденность делает полицейских не слишком впечатлительными. И все же она замечала, что все, с кем она встречалась в коридоре, все, кто обращался к ней с теплым приветствием и поздравлял с благополучным возвращением, слегка вздрагивали. На крошечную долю секунды. Но для Ноэми, чутко подстерегавшей каждую реакцию, мгновенно замечавшей ее, этого было достаточно. Какой-то пустяк, вообще ничего, что словами могло бы быть выражено так: «Ну да, меня предупреждали, но все же…»

Она толкнула дверь, на которой красовалась табличка с ее именем.

Бригада по борьбе с оборотом наркотиков — группа Шастен.

А там, нисколько не сдерживаясь, ей на шею бросилась Хлоя. Она надела — возможно, чтобы избавиться от тягостного воспоминания, — тот же розовый свитер с принтом «U.P.D. Unicorn Police Department», что был на ней в день трагедии и одиноко провисел два месяца в глубине платяного шкафа. Даже встреча сестер не могла бы выглядеть так трогательно.

— Как я счастлива! Ну как же я счастлива! — непрестанно твердила Хлоя, подкрепляя восклицания звонкими поцелуями. — Я каждый день по тебе скучала.

Жонатан просто пожал ей руку, однако частые визиты в госпиталь и радость, которую он испытывал, снова видя командира в строю и в исправном состоянии, мгновенно превратили это официальное приветствие в сердечное объятие. И столь же искренний ответ.

Пришел черед Адриэля. Он посмотрел на нее ускользающим, заискивающим взглядом, как-то снизу вверх, будто собака, распотрошившая содержимое помойного ведра на всю квартиру. И хотя Ноэми старалась повернуться ко всем левым профилем, тут она ощутила необходимость продемонстрировать ему худшее, что могла показать, и даже получила определенное удовольствие.

«На-ка. Получи по полной. Вот то, на что ты не хочешь смотреть. То, что ты не можешь выдержать. То, во что я теперь превратилась».

Сейчас, стоя перед мужчиной, который покинул ее, ничего не сказав, просто потому, что она перестала быть Ноэми и сделалась Но, она должна была решить, кем теперь будет: жертвой или воительницей.

Ноэми смирилась бы, если бы он не выдержал. Никого нельзя заставить любить урода. Но все-таки она заслуживала его искреннего признания, а не беспощадного забвения на долгие шестьдесят дней в то самое время, когда она сильнее всего в нем нуждалась.

Она взглянула на пуленепробиваемые жилеты своих коллег и уже покоящееся в их кобурах оружие:

— Вы собрались уходить?

— Да, — чересчур поспешно подтвердил Адриэль. — Наблюдение в предместье вместе с группой судебной полиции Девяносто третьего департамента[11]. Но тебя ждут в стрелковом тире. Это обязательная процедура. Руководство группой ты примешь только завтра. Приказ комиссара.

Он уже собрался выйти из кабинета, но стоявшая прямо возле двери Ноэми не сдвинулась ни на сантиметр:

— А ты что? Разве ты мне не скажешь, что скучал по мне?

— Ну да, конечно! Конечно скучал, — запинаясь, промямлил Адриэль. — Разумеется, все по тебе скучали.

— Разумеется.

* * *