Жена по жребию - Самсонова Наталья

Что делает мужчина чтобы вернуть любимую? Глупости. И чем сильнее мужчина, тем больше он может натворить. Герцог Данкварт проклял своих детей. Пока он был жив проклятье не вступало в силу и могло быть снято. И он рассчитывал, что его беглянка-жена вернется просить за сыновей. Но не дожил. А какое уж условие он придумал будучи мертвым - вряд ли Армин скажет. Да и не хочет Рихтер ворошить прошлое. Прошло и прошло. И слава богу. Жаль только что никто и никогда не верил в возможность снятия проклятья. И не проводил параллели с Белыми Зверьми. Как-то привыкли, смирились за поколения и даже не искали. Тащились по течению реки.

Леди Данкварт завозилась во сне, защитным жестом прикрыла живот и села. Потерла глаза и нахмурилась.

- Почему не спишь? - сонно спросила женщина.

- Прости, разбудил? Бумаги смотрел,- Рихтер отбросил письмо на стол и сел на кровать.

- Я хочу разбить там беседку,- Армин погладила мужа по растрепавшимся волосам.

- И обнести магическим барьером край, чтобы никто никогда не смог упасть. Клумбы, небольшой фонтанчик. Пусть ничего не напоминает о том, что произошло. Нам нужно будет приводить детей к стене. Часто, чтобы Белые привыкли. Надеюсь, они будут сидеть внутри.

- Хорошо. Надо так надо. Мы с бойцами присмотрим по первости, а там уже ясно будет. Обещаю, когда родятся дети у тебя все это уже будет. Только как ты будешь определяться с видом беседки, если не можешь выбрать цвет стен детской?

- Я просто вредничаю, чтобы не расслаблялись,- засмеялась Армин. - Детскую буду делать сама.

- Не надорвись, за чем-нибудь тяжелым зови меня или любого из бойцов.

- Не жалко? Загоняю ведь,- Армин поднялась,- надо переодеться и ложиться. Завтра новый день и новые дела.

Герцог согласно кивнул, разделся и рухнул в постель. Армин, сменив платье на ночную рубашку, легла рядом и позволила укутать себя одеялом. Рихтер теснее прижал к себе любимую и с некоторым трепетом уложил ладонь на плоский живот жены. И пусть она тихонько пофыркивает от смеха, пусть. Он просто наслаждается этим потрясающим фактом - где под его ладонью растут маленькие Амайя и Дитер. В конце концов, он, воин и боевой маг в двадцатом колене, может пойти на встречу жене. Тем более, если жена умеет проклинать.

***

Глава рода Грейгронн тяжело ударил дверью о косяк. Он в очередной раз пришел к жене. В очередной раз не сдержал данного себе слова. Женщина на портрете неуловимо поморщилась. Или просто блик пробежал по полотну.

- Сегодня печальный день, душа моя.

Пыльное зеркало отразило императорскую фигуру и мужчина скривился. Он пытался вернуть роду былую славу, но никто не оценил его стараний. Сын, и тот предал - женился тайком, поганец. И Дворянское Собрание не упустит случая покопаться в родословной женщины.

- Ты меня, конечно, не слушаешь. И на печаль мою тебе плевать,- мужчина сделал хороший глоток из бутылки. - А ведь сегодня я похоронил нашу дочь. Бедная девочка.

Долгие годы император добивался хоть какой-то реакции женщины, хоть какого-то намека что ее душу удалось удержать. И, наконец, увидел.

Диамин вскрикнула, прижала руки к щекам и заплакала. Портрет истекал самыми настоящими слезами.

- Ну что, как оно, узнать, что умерла зря? Оставила мужа и государство, а ради чего? Чтобы девчонка прожила всего на пару лет дольше?

С каждой капнувшей на пол слезинкой краски на портрете блекли. Золотистая кожа женщины становилась сероватого оттенка. Однажды умершая, императрица Диамин умирала во второй раз. Мучительно и медленно, но с надеждой встретить дочь на Той Стороне.

- Не уйдешь,- фыркнул император,- серебряные гвозди держат холст на подрамнике, на них и заклятье держится. Душа твоя останется здесь. Навеки. Я сдохну, а ты в портрете останешься. Не ценила мою любовь при жизни, у тебя есть все время мира чтобы ее оценить после смерти.