– Да, – усмехнулась я. – Моё имя увековечено в веках.

– Почему в веках? – Эрилив стоически пытался не дышать.

– Потому что этот дом будет стоять, скорее всего, до тех пор, пока сам не развалится. Новое жилье-то никто не хочет предоставлять жителям сего монументального строения.

Дойдя до квартиры, я позвонила и стала ждать. Мама уже знала, что приеду не одна, а потому открывать своим ключом я не стала. Мало ли, может, они с папой ещё не оделись. Клацнул замок, хозяйка квартиры выпорхнула с радостным лицом и остолбенела.

Первым в поле её зрения попал Эрилив. О-о-о, это нужно было видеть. Такая непередаваемая гамма чувств пронеслась по её лицу, что я пожалела, что не успела достать телефон и включить видеозапись. Изумление, восторг, недоверчивость, умиление, а потом понимание, что этот объект живой и настоящий, более того – стоит рядом с её квартирой, а она – в обычном сарафане… И – о ужас! – он на неё смотрит, улыбается и даже моргает.

Нервно поправив лямку сарафана, мама перевела взгляд, так и не сумев выдавить из себя ни слова, и уставилась на умильную собачью морду лилового цвета с высунутым языком. Тут мамуля икнула, моргнула и протёрла глаза. Марс тоже моргнул и улыбнулся ей во всю свою пасть. Она издала сдавленный звук, прошлась взглядом по собачьей шёрстке до хвоста и обратно и снова подняла глаза на Эрилива.

– Леди, – хрипло произнёс он и улыбнулся ещё обаятельнее.

Жертва убойного лирелловского очарования начала багроветь, и я поняла, что мне пора вмешаться, пока не вмешался кондратий и не обнял её.

– Ма, привет. – Я выступила вперёд. – Я привезла своего друга Эрилива. Он тоже иностранец и коллега Эйларда. А это мой щенок, Марс.

– Э-э-э… – удалось ей выжать из себя звук.

– Марс, это моя мама. Веди себя прилично, как настоящий взрослый пёс.

Марсик убедительно, а главное громко, гавкнул, и она вздрогнула.

– Эрилив, знакомься: моя мама, Анастасия Витальевна, и прекрати смущать её. Сделай лицо попроще, – посмеиваясь, обратилась я к телохранителю. – Ма, а ты отомри уже. Впускай нас, а то я устала стоять на каблуках.

– Леди, приятно познакомиться! – Лирелл взял безвольно повисшую руку мамы и поцеловал. – Вики о вас много рассказывала, и я весьма польщён знакомством.

Ой! Кажется, моя родительница превращается в соляной столб, как жена Лóта[2]. Пора вызывать тяжёлую артиллерию в папином лице, и я, просунув голову в дверь, громко позвала отца. Мама снова вздрогнула и начала приходить в себя.

– Виктория! Ну ты… Предупреждать же нужно, – выдавила она наконец и освободила нам дорогу.

– Пап, привет. – Я обняла отца, вышедшего в коридор. – Знакомьтесь. Это мой друг и коллега Эйларда – Эрилив. Эрилив, это мой папа – Сергей Константинович.

Мужчины обменялись рукопожатием, и я продолжила:

– Па, а это мой щенок – Марс. Он пока маленький, но должен вырасти крупным и мощным, будет моим защитником.

– Вик… – Папа задумчиво оглядел пёсика и поправил очки в тонкой оправе. – А почему он такого цвета? Ты вроде никогда не увлекалась розовой гаммой.

– Да! – вмешалась мама, к которой вернулся дар речи. – Я вот тоже в шоке!

– Папуль, Марс не розовый, а лиловый. Так уж получилось, я потом расскажу. А сейчас встречайте гостей и кормите нас.

– Ой! – переполошилась мама. – Что же это я? Эрилив, проходите скорее. Сейчас будем обедать. Марс, и ты проходи, только не вздумай грызть обувь, а то я не посмотрю, что ты розовый.

– Лиловый!!! – произнесли мы хором с папой.

– Да хоть серо-буро-малиновый в крапинку. А сожрёт туфли – получит по шее.

– Понял, Марс? – Я, улыбаясь, посмотрела на озадаченного щенка. – С моей мамой не забалуешь. Веди себя хорошо, тогда получишь вкусненького.

Усадив Эрилива в гостиной, мама утащила меня в кухню.

– Ну? – Она упёрла руки в боки.