– Да ну, вечно всем всё надо. То помоги, то подлечи, то посоветуй, то выслушай и поработай жилеткой, в которую поплакать можно… Не дом, а проходной двор, пока бабушка жива была. А она никому отказать не могла.

– Она хорошая была и добрая, – отозвалась я с улыбкой.

– Добрая-то добрая, но на шею себе позволять садиться нельзя. Люди всё равно не ценят: чем больше им даёшь, тем больше они хотят. – Мама махнула рукой. – Я так рада, что ни у меня, ни у тебя способностей нет как у бабуси Лизы. Одна головная боль от них.

– Эм-м…

– Не мэкай, когда ты уже отучишься от этой привычки? Кушай лучше, совсем прозрачная. Тебя словно не кормят.

– Чего это? Ем я хорошо и вкусно.

– Эрилив, а вы непременно приезжайте к нам ещё. Всегда будем вас рады видеть. И позаботьтесь о Вике, хорошо? – щебетала мама. – Она такая… За ней глаз да глаз нужен. Так я на вас рассчитываю: если вы за ней присмотрите, я буду спокойна.

– Мама-а-а.

– Непременно, Анастасия Витальевна, – невозмутимо ответил мой телохранитель. – Будьте уверены: ни днём, ни ночью с неё глаз не спущу.

– Даже ночью? – прикинувшись дурочкой, мило уточнила мамуля. – Ой, какой вы молодец. Вот, Вика, теперь я за тебя спокойна. Теперь рядом с тобой настоящий мужчина, не то что… Э-кхм. В общем, настоящий. Да.

– Эрилив, ну ты хоть не потакай ей и не шути на эту тему, – попробовала я перевести всё в юмор.

– Ну какие же это шутки! – Он хрипло рассмеялся, и мама сделала стойку. Да, смех у него убойный, даже её пробирает. – Мне твои родители дали добро, я теперь с тебя ни на минуту глаз не спущу, ни на шаг не отойду! – И этот прохиндей мне подмигнул.

Что ответить я не нашлась…

Уже устроившись в поздней электричке и двигаясь в сторону дома, я обратилась к Эриливу:

– Рил, ты извини за маму. Она хорошая, и я её очень люблю, но она такая… энергичная.

– У тебя очаровательные родители, – с улыбкой ответил он.

– Это да. Но я не об этом, а об… гм… настойчивой мысли выдать меня замуж.

– Это я понял. – Он рассмеялся. – Но хочешь, я тебя утешу? Ты ещё не знакома с моей матушкой. Вот уж где желание женить меня хлещет через край.

– А почему именно тебя, а не старшего брата?

– Ну, с ним-то проблем нет. Он живёт в наших владениях, наследует титул и женится как миленький, никуда не денется. А вот я… Отрезанный ломоть, который вечно болтается где-то, ввязывается в какие-то истории и приключения. И к тому же никак не желает представить маме свою невесту. Из-за чего она думает, что никакой невесты нет, а я всё это придумал, чтобы она оставила меня в покое.

– А почему ты не желаешь её представить своей маме? – заинтересовалась я.

– Долгая история. – Рил неопределённо махнул рукой. – Со временем, разумеется, представлю. Но не скоро, до свадьбы ещё далеко. – Он помрачнел и заговорил снова только через долгую паузу, которую я не решалась нарушить: – И потом, я должен сейчас быть здесь, и у меня есть обязательства.

– Обязательства… – тихо повторила я.

Ну да. Эрилив действительно должен сейчас быть здесь, ведь у него есть обязательства – охранять меня. Он пообещал это князю. Чёрт! Как-то обидно и неприятно. Во-первых, чувствовать себя «обязательством», а во-вторых, что он «должен» быть здесь, раз пообещал. И, судя по его интонациям, он этому не очень-то и рад. Ужасно неприятно. Вроде получается, что это из-за меня он тут должен торчать, вместо того чтобы жить себе припеваючи. Настроение испортилось, и я, отвернувшись к окну, не стала больше ни о чём его спрашивать.

Когда приехали домой, почти все уже спали. Так что мы, стараясь не шуметь, разошлись по комнатам. И у меня на завтра были планы пообщаться с лешим Фролом. Ведь саженцы ждут…

И, вскочив пораньше, я собралась на трудовой подвиг. Для начала постучала в спальню своего телохранителя.

– Рил, туки-туки, ты встал?

– Что-то случилось?