Амире, которая выпросила куклу Фини на Празднике Душ и до сих пор ею с удовольствием владеет. Детям Анны, которые ежедневно носятся на велосипеде Тимо, отчего их щеки розовеют еще больше. Ульриху, который надевает зимний пуловер Хели, когда ему зябко.

И другим. Многим и многим другим.

Большинство моих друзей скорее всего не имели задних мыслей. Но у них — просто-напросто — не было свободного времени. Тогда, в адвент. Коробки, с которыми я в течение всего лета так и не удосужилась разобраться, не могут быть перемещены всего лишь за субботу-воскресенье. Даже когда я употребляю выражения типа «аврал», «срочная необходимость», «только этот последний раз».

Мир продолжил кружение. Что-то другое сделалось более важным. Чувство сопричастности размылось в круговерти будней. Неужели это для меня неожиданность?

Какая-то часть меня в состоянии все это понять.

Другая же часть испытывает бесконечное разочарование.

«Вначале стояла очередь из желающих мне помочь. А теперь, когда мне нужна помощь, настоятельнее, чем когда-либо, вокруг никого. Я абсолютно одна», — рыдала я.

Я жалела Ульриха. На него падает необходимость оказывать мне ту поддержку и помощь, которая совсем недавно была распределена между соседями и друзьями. Нам было обоим очевидно, что Ульрих со всем этим просто не справится.

«Ты и так на меня многое навалила».

Я чувствовала себя балластом. Для Ульриха. Для тех, у которых просто не получалось мне помочь, что их и самих расстраивало. Для моих подруг, готовых посвятить мне свое время. Много часов. Что все равно было слишком малым количеством времени, чтобы доделать начатое.

Я не знала, что же предпринять. Была беспомощна. Безалаберна. Планировать у меня не получалось.

Состояние, которое делает человека добычей большой черной дыры.

Бокс с жизнью

Суббота, 12 декабря 2008 года. Вторая половина дня, Вена

Скоро окончательно стемнеет. Навьючив велосипед покупками, я еду после субботней беготни по магазинам домой. Усталая. Измученная. Я в таком состоянии уже много дней подряд.

Вот сейчас ты свалишься в постель. Еще немного — и все будет позади.

В процессе езды я еще раз мысленно изучаю список покупок. Не забыла ли я чего-нибудь?

Проклятье. Я забыла купить молоко и яйца.

Еще пять минут до закрытия магазинов. Я останавливаюсь посреди дороги. Хочу развернуться. Едущие за мной автомобили тормозят. Мне сигналят. Меня вдруг охватывает чувство нереальности происходящего. Я могу двигаться только в замедленном темпе. Иногда такое происходит со мной во сне. Но сейчас я не сплю. Все вокруг происходит на самом деле. Магазин биопродуктов представляется мне расположенным бесконечно далеко. Сила тяжести многократно увеличилась.

Можно мне лечь и заснуть прямо здесь, на проезжей части?

Мои поры исходят потом. Меня бьет дрожь. Слезы текут. Я плачу в голос. Сил хватает только на то, чтобы дотащиться вместе с велосипедом до дома.

Все кончено. Я сдаюсь.

Я вваливаюсь к Ульриху. Выражаю свое отчаяние словами:

«Я падаю в постель и больше не встаю. Ни за что!»

Быстренько прослушать сообщения на мобильнике. Главное — нейтрализовать возможные источники беспокойства, прежде чем исчезнуть на неопределенное время. Отправиться туда, где я никому не доступна. А именно — в постель.

Семь новых сообщений. Я лежу в постели и слушаю автоответчик. Уничтожаю одно сообщение за другим.

Пока ничего срочного. Слава Богу.

Последнее сообщение. Наконец-то.

Сейчас, сейчас все будет позади. Кто это говорит?

«Федеральное управление полиции города Вены. Свяжитесь с нами немедленно. Ваш автомобиль вскрыт».

«Ульрих!»

Я с ужасом смотрю на свою руку, в которой трясется мобильный телефон. Я не способна больше подавать никаких признаков жизни. Я вижу себя со стороны. Может быть, так начинается нервный коллапс?