Не возражали, когда я сказал, как хочу наказать бандитов;

Праведность-то от Бога, а вот правосудие – от кредитов,

И их у меня как раз было в достатке.

Одни жаждут богатства, чтоб позабыть про бережливость,

Другие спешат удовлетворить бескрайнюю похотливость,

Я же хотел восстановить попранную справедливость —

И деньги мне помогли исполнить желанье.

Десять лет я работал и ждал, и, наконец, звезды в небе сошлись.

Из Чужаков только восемь десятков от смерти убереглись,

Полсотни из них подсели на сому, съехали с глузду и перепились;

Я мало чем мог усугубить их страданья.

Но тех, кто остался в своем уме, я всех до единого изловил;

Каждому лично напомнил, что он с миром моим сотворил

(Злодейств они учинили столько, что каждый второй забыл,

Что за бойню устроил во время оно).

Они скулили, вопили, рыдали, пытаясь сердце мое смягчить,

Они молили о милосердии, зная, что вправе я их казнить.

Я им сказал: за милосердие надо, конечно же, заплатить —

Деньги лежат в основе основ Закона.

Цена такова: миллион кредитов с носа за каждый прошедший год

В рассрочку, но до последней выплаты – или пока Чужак не умрет;

Если он вздумает уклониться – гибель быстрее света придет.

Это ярмо судьбы, и его не скинуть.

Они в слезах просили прощенья, но приняли сделку, само собой.

Жизнь научила их самому главному: с сильным всякий напрасен бой.

Так я обрел рабочую силу, которой мог бы гордиться любой:

Кто не работает – может копыта двинуть.

Улановы с помпой сошли с небес и даже воздали мне похвалу:

Мол, я открыл способ внушить принцип Закона отпетому злу

И превратить злодеев в трудяг, привычных к мирному ремеслу.

Я же доволен солидной прибавкой в бюджете.

Мне дали Серебряную Звезду – есть чем гордиться в расцвете лет:

С элитой я на короткой ноге, меня как равного принял свет.

Из всех советов я дам лишь один, но это самый мудрый совет:

Не будьте бедными, бедные сукины дети.

Псалом Мак-Оли

Боже, я знаю, космос – лишь тень, что отброшена светом Твоим;

Человеку должно утешиться межпланетным полетом одним.

Некогда в сердце моем был раздор, признаюсь как на духу,

Однако до звезд нас не допустить решено на Самом Верху.

Стяжные крюки, шейки валов и тяга – Господи, благослови;

Вращают сердечник из антиматерии милость и гнев Твои.

Библия – сложный механизм: деталей мильоны в машине той,

И едва ли поймет человек, как они сочетаются меж собой.

Каждый стих и каждое слово взаимодействуют: весь расчет

На то, чтоб в итоге духовный мотор душу отправил в полет.

Параболическая скорость да победит тяготенье греха,

И нас с благодатью состыкует любовь Господня, так сладка!

И как инженер выбирать не волен компоненты корабля —

Пока наладишь одни, другие ржавеют, ломаются и сбоят,—

Так и душа не выбирает из заповедей библейских одну:

Или ты принимаешь всю Книгу, или идешь к духовному дну.

* * *

Сон не идет – старые кости ломит в теле, от жизни усталом;

Стану на вахту наедине с Господом и корабельным металлом.

Гудят двигуны: сто дней в корабле, тягой и скоростью напряженном,

Мы рассекаем континуум где-то меж Солнцем Твоим и домом.

Плачется вал: «Не выдержу больше!»; расшатались ангелы-дюзы;

Двадцать мильярдов миль пути любому покажутся тяжким грузом.