Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

Блумквиста подобный анализ, вообще-то, до конца не убедил. Ему это показалось скорее довольно логичным, в духе логики Лисбет, а уж в данном вопросе он был более или менее экспертом. Микаэль лучше всех знал, насколько рационально мыслит эта женщина — рационально не в общем понимании, а исходя из установленных ею основных предпосылок, — и он ни на секунду не усомнился в том, что этот врач совершил нечто куда худшее, чем посягательство на девушку не того человека. Тем не менее Микаэль не мог не задуматься над тем, не изменила ли Лисбет выдержка, хотя бы в анализе риска.

Ему даже приходила в голову мысль, что ей хочется опять попасть в передрягу — возможно, из некоего представления, что это сможет снова вернуть ее к жизни. Впрочем, это было наверняка несправедливым. Что ему известно о ее побудительных мотивах? Он ведь абсолютно ничего не знал о ее теперешней жизни; и пока за окнами бушевала буря, Блумквист, занимаясь поисками информации о Франсе Бальдере, пытался видеть светлую сторону в том, что они хотя бы тут косвенно соприкоснулись. Все-таки лучше, чем ничего, и он решил, что следует радоваться тому, что Лисбет верна себе. Она, похоже, ничуть не изменилась и, как знать, возможно, снабдила его материалом. Линус его почему-то с первого мгновения раздражал, и Микаэль, вероятно, наплевал бы на это дело, хоть тот и подбросил ему нечто полусенсационное. Но когда в рассказе Линуса возникла Лисбет, Блумквист начал смотреть на все другими глазами.

С интеллектом у нее все в порядке, и если она сочла нужным потратить на эту историю время, то, пожалуй, и у него есть причины в нее углубиться. Он может, по крайней мере, немного покопаться в этом деле и, если чуть-чуть повезет, вдобавок узнать что-нибудь о Лисбет, поскольку тут уже в изначальном раскладе присутствует вопрос на миллион.

Почему она вообще стала вмешиваться?

Лисбет ведь отнюдь не консультант из компьютерной «скорой помощи», но ее, правда, могут выводить из себя творящиеся несправедливости. Она способна кинуться вершить собственный суд. Однако чтобы женщину, которая может беззастенчиво вломиться в любой компьютер, возмутило хакерское вторжение, это все же несколько удивительно. Сломать пальцы хирургу — ну, еще ладно; но включиться в борьбу с незаконными действиями хакеров — это все равно что рубить сук, на котором сидишь. С другой стороны, ему ничего не известно.

Вероятно, тут имеется предыстория. Возможно, они с Бальдером друзья или заядлые спорщики… Решив, что это не исключено, Микаэль попробовал «погуглить» их имена вместе, но без сколько-нибудь существенного результата, и стал просто смотреть на метель, думая о татуировке дракона на худенькой бледной спине, о резком похолодании в Хедестаде и разрытой могиле в Госсеберге.

Затем Блумквист продолжил искать на Франса Бальдера, и тут уже недостатка в материале для чтения не было. На имя профессора выскочило два миллиона ответов, однако составить представление о его биографии оказалось нелегко. Тут в основном присутствовали научные статьи и комментарии, а вот интервью Франс Бальдер, похоже, не давал вообще. Поэтому все факты его жизни носили какой-то мифологический отпечаток — словно бы раздутые и романтизированные восхищенными студентами.