Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

— Тогда я хочу связаться с Франсом Бальдером как можно скорее.

— Из-за девицы?

— Что-то вроде того.

— О’кей, ладно, — задумчиво произнес Линус. — Правда, найти какие-нибудь его контактные данные тебе, вероятно, не удастся — он, как я говорил, чертовски засекретился… Ты пользуешься айфоном?

— Да.

— Можешь о нем забыть. Франс считает, что компания «Эппл» более или менее продалась АНБ. Чтобы разговаривать с ним, вам придется купить «Блэкфон» или хотя бы одолжить штуку с «Андроид» и скачать специальную зашифрованную программу. Но я попробую заставить его позвонить тебе, чтобы вы с ним смогли назначить встречу в каком-нибудь надежном месте.

— Супер, Линус, спасибо.

После ухода Бранделя Микаэль еще немного посидел, допивая пиво и глядя на непогоду на улице. У него за спиной над чем-то смеялись Арне с компанией. Но Блумквист был настолько глубоко погружен в мысли, что ничего не слышал и даже почти не обратил внимания на то, что Амир присел возле него и начал излагать последний прогноз.

Погода явно ожидалась просто безумная. Температура опустится до минус десяти. Выпадет первый в году снег, причем не мягко и приятно. Метель будет налетать порывами, в горизонтальном направлении, и выльется в самую жуткую бурю за все последнее время.

— Вероятны ураганные ветры, — сказал Амир.

— Как хорошо, — кратко ответил по-прежнему не слушавший его Микаэль.

— Хорошо?

— Да… что… во всяком случае, лучше такая погода, чем никакой.

— Действительно. Но что с тобой? У тебя совершенно потрясенный вид. Встреча получилась неудачной?

— Да нет, вполне нормальной.

— Но ты все-таки услышал нечто, что тебя взбудоражило?

— Даже не знаю. Просто сейчас у меня все несколько сумбурно… Я подумываю, не уйти ли из «Миллениума».

— Я думал, ты с этим журналом — единое целое…

— Я тоже так думал. Но подозреваю, что всему свое время.

— Пожалуй, так, — согласился Амир. — Мой старый отец обычно говорил, что даже у вечного есть свое время.

— И что он под этим подразумевал?

— Думаю, вечную любовь. Вскоре после этого он оставил мою мать.

Микаэль фыркнул.

— Ну что ж. У меня у самого не слишком получалось с вечной любовью. Зато…

— Да, Микаэль?

— Есть женщина, которую я когда-то знал, но она уже довольно давно исчезла из моей жизни.

— Тяжело.

— Да, это особый случай. Но сейчас она вдруг дала о себе знать — по крайней мере, я так думаю, — и, возможно, поэтому у меня такой странный вид.

— Понимаю.

— Ну ладно, подозреваю, что мне пора домой. Сколько я должен?

— Разберемся позже.

— Отлично, береги себя, Амир, — сказал Блумквист, прошел мимо завсегдатаев, отпустив несколько новых спонтанных комментариев, и шагнул навстречу буре.

Ощущение было почти убийственным. Порывы ветра пронизывали все тело, но, невзирая на непогоду, Микаэль немного постоял на месте, поглощенный старыми воспоминаниями, а потом медленно побрел домой и почему-то никак не мог отпереть дверь. Пришлось изрядно повозиться с ключом. Дома он скинул ботинки, уселся за компьютер и принялся искать информацию о профессоре Франсе Бальдере.

Но сосредоточиться никак не удавалось, и вместо этого он уже далеко не в первый раз задался вопросом: куда подевалась Лисбет? Помимо сведений, полученных от ее бывшего работодателя Драгана Арманского, Микаэль не слышал о ней ни слова. Она словно сквозь землю провалилась, и хотя они жили, по большому счету, в одном квартале, он даже мельком ее не видел, и, вероятно, поэтому на него так подействовали слова Линуса.