Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

Он, казалось, обижался на то, что она не хотела с ним разговаривать. В конце концов она посмотрела ему в глаза и объяснила свое решение: «Я никогда не стану разговаривать с вами или любым другим психдоктором. Вы не слушаете то, что я говорю. Вы можете держать меня тут взаперти до самой смерти. Это ничего не изменит. Разговаривать с вами я не стану». Он посмотрел на нее с удивлением, потом кивнул, словно что-то поняв.

— Доктор Телеборьян… Я констатировала, что вы заперли Лисбет Саландер в детскую психиатрическую клинику. Вы снабдили суд экспертизой, составившей единственную основу решения. Это верно?

— Это верно по сути. Но я считаю…

— У вас будет достаточно времени объяснить, что вы считаете. Когда Лисбет Саландер исполнилось восемнадцать лет, вы снова вторглись в ее жизнь и попытались опять запереть ее в больнице.

— В тот раз судебно-медицинскую экспертизу проводил не я…

— Да, ее писал доктор Йеспер X. Лёдерман, который, по случайному стечению обстоятельств, был в то время вашим аспирантом. Вы являлись его научным руководителем. Следовательно, экспертиза получила ваше одобрение.

— В этих экспертизах не содержится ничего неэтичного или несправедливого. Они делались по всем правилам.

— Теперь Лисбет Саландер двадцать семь лет, и мы в третий раз оказываемся в ситуации, когда вы пытаетесь убедить суд в том, что она психически больна и нуждается в помещении в закрытое психиатрическое учреждение.

Доктор Петер Телеборьян сделал глубокий вдох. Анника Джаннини оказалась хорошо подготовленной. Ей удалось задать ему несколько неожиданных коварных вопросов и извратить его ответы. Она не поддавалась его обаянию и игнорировала его авторитет. Он уже привык к тому, что, когда он говорит, люди согласно кивают.

Насколько же много ей известно?

Он покосился на прокурора Экстрёма, но понял, что с той стороны помощи ждать не приходится. Надо выпутываться самому.

Он вспомнил, что все же является авторитетным специалистом.

Пусть говорит, что хочет. Главным все равно останется мое мнение.

Анника Джаннини подняла со стола заключение судебно-психиатрической экспертизы.

— Давайте поближе познакомимся с вашей последней экспертизой. Вы уделяете много внимания анализу внутреннего мира Лисбет Саландер. Здесь много ваших суждений о ее личности, поведении и сексуальных привычках.

— Я пытался представить в экспертизе всестороннюю картину.

— Отлично. И, исходя из этой всесторонней картины, вы приходите к заключению, что Лисбет Саландер страдает параноидальной шизофренией.

— Я не хочу связывать себя точным диагнозом.

— Но к данному выводу вы пришли не на основании бесед с Лисбет Саландер, не так ли?

— Вам прекрасно известно, что ваша подзащитная последовательно отказывается отвечать на вопросы, если их задаю я или какой-нибудь представитель властей. Уже само такое поведение говорит за себя. Его можно толковать следующим образом: параноидальные черты пациентки проявляются настолько мощно, что она буквально не в силах вести простейшую беседу с облеченным властью человеком. Она думает, что все только и стремятся причинить ей вред, и ощущает такую сильную угрозу, что замыкается в непробиваемой скорлупе и буквально немеет.

— Хотелось бы отметить, что вы выражаетесь очень осторожно. Вы говорите, что это можно толковать как…

— Да, правильно. Я выражаюсь осторожно. Психиатрия не принадлежит к числу точных наук, и я должен быть осторожен в своих выводах. Вместе с тем психиатры не делают безосновательных предположений.

— Вы очень тщательно подстраховываетесь. На самом же деле вы не обменялись с моей подзащитной ни единым словом с той ночи, когда ей исполнилось тринадцать лет, поскольку она последовательно отказывается с вами разговаривать.

— Не только со мной. Она не в силах вести беседу ни с одним психиатром.