Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

— Иными словами, тебе стоит на неделю куда-нибудь скрыться, — предложил Арманский.

— Ну… я должен работать с ТВ-четыре и заниматься еще кое-какой подготовкой. Это было бы некстати…

— Почему все-таки именно сейчас? — поинтересовалась вдруг Сусанн Линдер.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Арманский.

— У них было три месяца на то, чтобы очернить Блумквиста. Почему они взялись за дело именно сейчас? Что бы они сейчас ни предпринимали, журнал ведь все равно выйдет.

Все на некоторое время замолчали.

— Это может быть связано с тем, что они не понимают, что именно ты собираешься опубликовать, Микаэль, — медленно проговорил Арманский. — Они знают, что ты что-то затеваешь… но, возможно, думают, что у тебя есть только отчет Бьёрка от девяносто первого года.

Микаэль с сомнением кивнул.

— Им не приходит в голову, что ты собираешься представить всю «Секцию». Если речь идет только об отчете Бьёрка, то вполне достаточно вызвать к тебе недоверие. Предполагаемые разоблачения будут обесценены фактом твоего ареста. Разразится громкий скандал: известный журналист Микаэль Блумквист арестован за грубое преступление, связанное с наркотиками. От шести до восьми лет тюрьмы.

— Вы можете сделать мне две копии этой записи? — попросил Микаэль.

— Что ты собираешься делать?

— Отдать одну копию Эдклинту. А потом я через три часа встречаюсь с ТВ-четыре. Думаю, лучше, если к моменту, когда все разразится, мы будем готовы сразу показать это по телевидению.

Моника Фигуэрола выключила DVD-проигрыватель и положила пульт дистанционного управления на стол. Они собрались во временном офисе на Фридхемсплан.

— Кокаин, — сказал Эдклинт. — Они используют крутые методы.

Моника Фигуэрола с озадаченным видом покосилась на Микаэля.

— Я решил, что лучше вас проинформировать. — Тот пожал плечами.

— Мне это не нравится, — заметила она. — Тут явно чувствуется отчаяние и непродуманность действий. Должны же они понимать, что, если вас арестуют за преступление, связанное с наркотиками, вы не позволите им так просто засадить себя в тюрьму.

— Да, — ответил Микаэль.

— Даже если вас осудят, все равно останется риск, что народ поверит вашим словам. Да и ваши коллеги из «Миллениума» явно не станут молчать.

— Кроме того, это довольно недешево, — добавил Эдклинт. — Значит, их бюджет позволяет, не моргнув глазом, выложить сто двадцать тысяч крон плюс стоимость кокаина.

— Само собой, — согласился Микаэль. — Однако их план совсем не плох. Они рассчитывают на то, что Лисбет Саландер попадет в психушку, а я исчезну в облаке подозрений. К тому же они полагают, что все потенциальное внимание будет обращено на СЭПО, а не на «Секцию». У них довольно хороший исходный посыл.

— Но как они собираются уговорить отдел по борьбе с наркотиками провести у вас дома обыск? Ведь анонимной наводки недостаточно, чтобы кто-то отправился вышибать дверь в квартиру известного журналиста. А чтобы все это сработало, вас необходимо подвести под подозрение в самые ближайшие дни.

— Ну, насчет установленных ими сроков я не в курсе, — сказал Микаэль, который чувствовал себя усталым и мечтал, чтобы все поскорее закончилось.

Он поднялся.

— Куда вы сейчас? — поинтересовалась Моника Фигуэрола. — Я бы хотела знать, где вы в ближайшее время предполагаете находиться.

— Я в обед встречаюсь с ТВ-четыре. А потом, в шесть часов, с Эрикой Бергер, за котелком с бараниной у Самира. Нам надо доработать пресс-сообщение, с которым мы собираемся выступить. Остаток вечера, вероятно, проведу в редакции.

Когда он упомянул Эрику Бергер, глаза Моники Фигуэролы немного сузились.

— Я хочу, чтобы в течение дня вы поддерживали со мной контакт. Лучше всего, если мы будем на связи вплоть до начала суда.

— О'кей. Может, мне стоит на пару дней переехать к вам домой, — сказал Микаэль и улыбнулся, как будто пошутил.