Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

Соня Мудиг медленно опустилась в кресло для посетителей.

– Прошу! Присядь, пожалуйста, я не против!

Она не обратила внимания.

– О'кей. Как выглядит временная схема? Сразу после восьми Даг Свенссон звонит Микаэлю Блумквисту и договаривается о том, чтобы встретиться с ним попозже. В половине десятого Свенссон звонит Бьюрману. Перед самым закрытием ларька, то есть около десяти, Саландер покупает в Энскеде сигареты. В самом начале двенадцатого Микаэль Блумквист и его сестра приезжают в Энскеде, а в двадцать три одиннадцать он звонит в дежурную службу.

– Похоже, что все сходится, мисс Марпл!

– Но на самом деле ничего не сходится. По данным патологоанатома, Бьюрмана застрелили между десятью и одиннадцатью часами вечера. Саландер в это время уже была в Энскеде. Мы же полагали, что Саландер сперва застрелила Бьюрмана, а затем уже пару в Энскеде.

– Это ничего не значит. Я еще раз поговорил с патологоанатомом. Мы обнаружили Бьюрмана только на следующий день вечером, то есть почти через сутки. Патологоанатом говорит, что время смерти может расходиться с указанными данными на час.

– Но раз мы нашли орудие убийства в Энскеде, то Бьюрман был первой жертвой. Тогда, значит, она должна была застрелить Бьюрмана после двадцати одного тридцати четырех и тотчас же приехать в Энскеде покупать там сигареты. Разве этого времени хватило бы, чтобы добраться от Уденплан в Энскеде?

– Да, хватило. Она ехала не на общественном транспорте, как мы думали раньше. У нее же была машина. Мы с Сонни Боманом только что проверили это, и нам вполне хватило времени.

– Но затем она ждет час, прежде чем застрелить Дага Свенссона и Миа Бергман. Что она делала все это время?

– Пила с ними кофе. У нас есть ее отпечатки, снятые с чашки.

Он бросил на Соню Мудиг торжествующий взгляд. Она вздохнула и несколько минут помолчала.

– Ханс, ты относишься к этому так, словно для тебя это вопрос престижа. Иногда ты бываешь совершенным поганцем и можешь довести человека до белого каления, но сейчас я постучалась к тебе, чтобы попросить извинения за пощечину. Это было непозволительно.

Он долго смотрел на нее.

– Знаешь, Мудиг, ты, может быть, и считаешь меня поганцем. А я считаю, что ты ведешь себя непрофессионально и тебе нечего делать в полиции. По крайней мере, на этом уровне.

Соня Мудиг подумала, что ей есть что ему ответить, но она только пожала плечами и встала с кресла.

– О'кей. Теперь мы выяснили, что друг о друге думаем, – сказала она.

– Мы выяснили, что думаем друг о друге. И поверь мне, ты долго здесь не задержишься.

Выйдя из кабинета, Соня Мудиг захлопнула за собой дверь резче, чем собиралась, и пошла вниз, в гараж за своей машиной. Нельзя давать этому чертову дураку ее разозлить!

Ханс Фасте самодовольно ухмылялся, глядя на закрытую дверь.

***

Едва Микаэль Блумквист пришел домой, как зазвонил его мобильный телефон.

– Привет! Это Малин. Ты можешь поговорить?

– Да, конечно.

– Вчера мне вдруг бросилась в глаза одна вещь.

– Рассказывай!

– Я перечитывала в редакции подборку газетных вырезок о погоне за Саландер и наткнулась на большой разворот о ее пребывании в психиатрической лечебнице.

– Да?

– Может быть, это и не имеет такого значения, но я удивилась, почему в ее биографии есть такой большой пробел.

– Пробел?

– Ну да! Там есть масса деталей обо всех скандалах, в которых она была замешана, когда ходила в школу. Скандалы с учителями и одноклассниками и все такое.

– Да, я помню. Какая-то учительница сказала, что боялась ее, когда она училась в средней школе.

– Биргитта Миоос.

– Да, точно.

– Есть довольно много подробностей о том времени, когда Лисбет лежала в детской психиатрической больнице, плюс уйма деталей о приемных семьях, в которых она жила, когда была подростком, о драке в Старом городе и прочее.

– Да. И в чем же соль?