Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

– Мы с Экстрёмом оба считаем, что главное сейчас – это как можно скорее задержать Лисбет Саландер, пока она не успела натворить еще что-нибудь, причинив вред себе или другим людям. Поскольку мы знаем ее лучше, чем полиция, поскольку лично были знакомы, мы можем оказать помощь следствию. Поэтому мы с Экстрёмом договорились, что вы двое, – тут Арманский указал на Бомана и Эрикссона, – направляетесь в Кунгсхольмен и присоединяетесь к группе, которой руководит Бублански.

Все трое в изумлении уставились на Арманского.

– Прошу прощения за дурацкий вопрос, но ведь мы теперь гражданские лица, – сказал Боман. – Неужели полиция вот так запросто допустит нас к расследованию убийства?

– Вы будете работать под началом Бублански, но отчитываться также и передо мной. Вы получите полный доступ к материалам следствия. Все данные, какие у нас имеются, и все, что вам удастся выяснить, мы будем передавать инспектору Бублански. Для полиции это значит, что она просто получает бесплатное подкрепление. Да и вы трое не такие уж насквозь штатские люди. Вы, Фрэклунд и Боман, много лет проработали в полиции, прежде чем поступили сюда, а ты, Эрикссон, учился в полицейской школе.

– Но это же противоречит принципам...

– Ничуть не противоречит! Полиция часто привлекает в своей работе консультантов из самых разных областей. В преступлениях сексуального характера это могут быть психологи, при расследовании дел, в которых замешаны иностранцы, используются переводчики. Так что вы просто привлекаетесь в качестве гражданских консультантов, имеющих специальные знания о личности главной подозреваемой...

Фрэклунд задумчиво кивнул.

– О'кей. «Милтон» присоединяется к полицейскому расследованию и старается оказать помощь в деле поимки Саландер. Еще что-нибудь?

– Только одно: со стороны «Милтон» ваша задача в том, чтобы установить истину. Ничего более. Я хочу знать, застрелила ли Саландер этих троих, а если да, то почему.

– А разве есть какие-то сомнения в ее виновности? – спросил Эрикссон.

– Те косвенные улики, которыми располагает полиция, указывают на нее. Но я хочу знать, нет ли в этой истории каких-то других аспектов: нет ли здесь неизвестного нам соучастника, который, может быть, и держал в руках оружие, или еще каких-нибудь особых обстоятельств.

– Думаю, что нелегко будет отыскать смягчающие обстоятельства, когда дело идет об убийстве трех человек, – заметил Фрэклунд. – В таком случае мы должны исходить из предположения, что она, возможно, вообще невиновна. А в это я не верю.

– И я тоже, – согласился Арманский. – Но ваше дело всеми возможными способами помогать полиции и способствовать тому, чтобы она была задержана как можно скорее.

– А бюджет? – поинтересовался Фрэклунд.

– По текущим расходам. Будете держать меня в курсе того, что во сколько обходится, и если траты окажутся слишком большими, мы это дело бросаем. Но можете считать, что вы работаете полный рабочий день в течение по крайней мере одной недели начиная с этого дня.

Немного поколебавшись, Арманский добавил:

– Я здесь лучше всех знаю Саландер. Это значит, что вы можете считать меня причастным к этому делу и в случае надобности допросить.

***

Пройдя по коридорам, Соня Мудиг вошла в комнату для допросов в тот самый момент, когда перестали скрипеть стулья. Она села рядом с Бублански, который собрал на совещание всю следовательскую группу, включая начальника предварительного следствия. Ханс Фасте, председательствовавший на совещании, бросил на нее раздраженный взгляд и начал вступительное слово.

Он по-прежнему занимался тем, что разбирался в многолетних столкновениях социальных служб с Лисбет Саландер. Этот след он называл психопатическим, и ему удалось собрать действительно впечатляющий по объему материал. Ханс Фасте откашлялся: