Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

– Простите, но я что-то не понимаю! Отправляясь сюда, я считал, что Лисбет Саландер психически больная девушка, не окончившая даже среднюю школу и признанная недееспособной. И вдруг слышу от вас, что вы нанимали ее в качестве высококвалифицированного специалиста по изучению личных обстоятельств, что она работает как индивидуальный предприниматель и заработала столько денег, что смогла целый год ничего не делать, а путешествовать вокруг света, и при всем при том ее опекун даже не поднял тревоги. Что-то тут не сходится!

– Много чего не сходится, когда речь идет о Лисбет Саландер.

– Позвольте спросить: а что думаете о ней вы сами?

Арманский немного помолчал.

– Она один из самых независимых людей, каких я когда-либо встречал в своей жизни, – произнес он наконец.

– Независимых?

– Она никогда не делает ничего такого, чего ей не хочется делать. Ей совершенно безразлично, что о ней подумают другие. Она обладает высокоразвитым интеллектом и совершенно ни на кого не похожа.

– Эта сумасшедшая?

– Что вы понимаете под словом «сумасшедшая»?

– Способна ли она со спокойной душой убить двух человек?

Арманский долго молчал и наконец сказал:

– Мне очень жаль, но я не могу ответить на этот вопрос. Я – циник. Я считаю, что в каждом человеке таятся силы, способные побудить его к убийству другого человека. От отчаяния, из ненависти или хотя бы ради самозащиты.

– То есть вы не считаете, что это можно полностью исключить.

– Лисбет Саландер ничего не делает без причины. Если она убила кого-то, это значит, что, по ее мнению, у нее были для этого серьезные основания. Разрешите спросить: почему вы думаете, что она замешана в убийстве в Энскеде?

Бублански в нерешительности помолчал, затем посмотрел в глаза Арманскому:

– Совершенно конфиденциально.

– Абсолютно.

– Орудие убийства принадлежало ее опекуну. На нем нашли отпечатки ее пальцев.

Арманский стиснул зубы. Это было очень тяжкой уликой.

– Я только слышал об убийстве в программе новостей. Из-за чего оно произошло? Наркотики?

– Она как-то связана с наркотиками?

– Я ничего такого не знаю. Но, как я уже говорил, у нее был сложный подростковый период и ее несколько раз видели сильно пьяной. Я думаю, что в ее медицинской карте отмечено, баловалась ли она наркотиками.

– Сложность в том, что нам неизвестен мотив убийства. Эти двое были оба работающими людьми. Она – криминолог, вот-вот должна была защитить докторскую. Он – журналист. Их звали Даг Свенссон и Миа Бергман. Вам эти имена ничего не говорят?

Арманский покачал головой.

– Мы пытаемся понять, какая связь существовала между ними и Лисбет Саландер.

– Я никогда ничего о них не слышал.

Бублански поднялся с кресла:

– Спасибо, что уделили мне столько времени, было очень интересно с вами побеседовать. Не знаю, много ли полезного я вынес из этой беседы, но надеюсь, что все сказанное останется между нами.

– Можете не беспокоиться.

– Я еще зайду к вам, если понадобится. И если вдруг Лисбет Саландер даст о себе знать, то...

– Само собой, – ответил Драган Арманский.

Они пожали друг другу руки. В дверях Бублански остановился и снова обернулся:

– Может быть, вы знаете кого-нибудь, с кем общается Лисбет Саландер? Друзья, знакомые...

Арманский покачал головой:

– Я ровно ничего не знаю о ее частной жизни. Один из немногих людей, которые имеют для нее значение, – Хольгер Пальмгрен. Наверное, они видятся. Он находится в реабилитационном центре для инвалидов в Эрставикене.

– К ней никто не ходил в гости, когда она здесь работала?

– Нет. Она работала по собственному графику, а сюда приходила только доложить о результатах. С клиентами она, за немногими исключениями, тоже не встречалась. Возможно...

Арманскому вдруг пришла в голову неожиданная мысль.

– Что?