Мортенссон испытующе посмотрел на Микаэля. Приоткрыв дверь с помощью авторучки, он отметил, что в прихожей также остались следы.

– Направо! Даг Свенссон находится в гостиной, а Миа Бергман в спальне.

Мортенссон быстро осмотрел квартиру и уже через несколько минут вышел. С помощью переговорного устройства он попросил прислать ему в помощь криминалистов; тем временем прибыла «скорая помощь». Закончив разговор, Мортенссон обратился к медикам:

– Там два человека. Насколько могу судить, им уже не поможешь. Пусть кто-нибудь из вас туда заглянет, но по возможности постарается не затоптать следы.

Чтобы убедиться в том, что медикам здесь нечего делать, не потребовалось много времени. Дежурный врач «скорой помощи» вынес заключение, что тела не нужно доставлять в больницу для реанимационных мероприятий, так как здесь даже чудо не помогло бы. Микаэль вдруг почувствовал ужасный приступ дурноты и обратился к Мортенссону:

– Я выйду. Мне нужно на воздух.

– К сожалению, я пока не могу вас отпустить.

– Не беспокойся, – сказал Микаэль. – Я только посижу на улице.

– Покажите, пожалуйста, ваши документы.

Микаэль достал бумажник и отдал его Мортенссону, а затем, не говоря ни слова, повернулся, спустился вниз и сел на тротуаре перед домом, где его все еще дожидалась Анника в обществе полицейского Ольссона. Анника присела перед ним на корточки:

– Микке, что случилось?

– Два человека, которые мне очень нравились, убиты. Даг Свенссон и Миа Бергман. Это его рукопись я хотел тебе показать.

Анника Джаннини поняла, что сейчас не время приставать к Микаэлю с расспросами. Она обняла его за плечи и осталась сидеть с ним, глядя, как прибывают новые полицейские машины. На противоположной стороне улицы уже собралась кучка любопытствующих ночных прохожих. Микаэль молча смотрел на них, а полиция тем временем устанавливала ограждение. Началось расследование убийства.

***

Только под утро, в начале четвертого, Микаэль и Анника наконец-то покинули уголовный розыск. Час они просидели в машине Анники перед домом в Энскеде в ожидании дежурного прокурора, который должен был начать предварительное следствие. Затем обоих, поскольку Микаэль был другом убитых и именно он обнаружил трупы и вызвал полицию, попросили проехать с полицейскими в Кунгсхольм,[122] чтобы, как они выразились, оказать помощь следствию.

Там они долго прождали, прежде чем их наконец допросила инспектор Анита Нюберг – особа с волосами цвета спелой ржи лет двадцати по виду.

«Похоже, я начинаю стареть!» – подумал Микаэль.

К трем часам ночи он успел выпить столько чашек черного кофе, что чувствовал себя уже совершенно трезвым и больным. Ему даже пришлось внезапно прервать допрос и бежать в туалет, где его стошнило. Перед глазами у него все время так и стояло изуродованное лицо Миа Бергман. Прежде чем вернуться в кабинет, он выпил несколько кружек воды и долго умывался, пытаясь собраться с мыслями, чтобы подробно ответить на вопросы, которые задавала ему Анита Нюберг.

– Были ли у Дага Свенссона и Миа Бергман враги?

– Насколько мне известно, нет.

– Приходили ли им какие-нибудь угрозы?

– Нет, насколько я знаю.

– Какие у них были отношения?

– По-видимому, они любили друг друга. Как-то Даг обмолвился о том, что они собираются завести ребенка, когда Миа защитит докторскую.

– Употребляли ли они наркотики?

– Не имею никакого представления, однако не думаю. Разве что в виде исключения могли выкурить косяк по какому-нибудь особенному случаю.

– Почему вы так поздно приехали к ним домой?

Микаэль подробно объяснил.

– Не кажется ли вам это очень необычным – являться в гости в такой поздний час?

– Да, конечно. Это был первый такой случай.

– Как вы с ними познакомились?

– По работе, – сказал Микаэль и снова пустился в пространные объяснения.