Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

– Она объявлена в государственный розыск. Мы связались со СМИ. Альвар Ульсен в безопасности.

– А Лисбет Саландер?

– Что Лисбет Саландер?

«Идиот», – пробормотала Соня Мудиг и тут же объявила, что прерывает допрос в связи со сложившейся чрезвычайной ситуацией.

По дороге из колонии она позвонила Яну Бублански и рассказала ему о Бенито и допросе Фарии. По поводу последнего комиссар не преминул процитировать подходящую случаю старую еврейскую мудрость:

– Иногда мы можем читать в глазах, но гораздо реже – в сердце.

Глава 18

22 июня

В тот день Дэн Броуди появился на работе довольно поздно. Он выглядел вялым и заметно нервничал, хотя одет был лучше обычного – в светло-голубой льняной костюм. Под пиджаком была футболка – и никакого галстука. На ногах, вместо теплых кожаных туфель – легкие кроссовки. В таком виде Дэн шел по залитой солнцем Биргер-Ярлсгатан и думал о Лео. Внезапно неподалеку затормозил автомобиль, и Броуди отскочил в сторону – совсем как тогда, в Музее фотографии. От неожиданности у него перехватило дыхание. Тем не менее вскоре Дэн снова углубился в воспоминания. Те декабрьские дни, после их первых совместных выходных, были счастливейшим временем в его жизни, несмотря на всю боль и зависть, которую он питал к брату. Они с Лео только и делали, что болтали или играли дуэтом. Тем не менее опасались выходить из квартиры вместе. Только поодиночке. К тому времени они определились, как вести себя по отношению к Ракель. Никто не мог помешать их планам.

Декабрь, полтора года назад

Лео впервые отменил рождественский обед с Ракель Грейтц. Вместо этого он пригласил ее к себе домой двадцать третьего декабря в час дня. Это было время большой игры. В городе оба брата выдавали себя за Лео, и это их ужасно забавляло. Дэн позаимствовал у брата костюм, рубашку и туфли. Он постриг волосы на манер Лео и то и дело корчил рожи перед зеркалом. Не было сомнений в том, что роль брата удается ему как нельзя более убедительно.

– Похоже, ты вжился в образ, – хвалил брата Лео.

Сам он появлялся на работе лишь ненадолго. Как-то раз поужинал с коллегами в «Риче», но домой вернулся рано и тут же объявил Дэну, что был как никогда близок к провалу. Он показал на пальцах, насколько близок. Малин Фруде почти догадалась, в чем дело.

– Но она не догадалась? – спросил Дэн.

– Нет, в конце концов списала все на мою влюбленность.

– Ей было больно?

– Не преувеличивай.

Дэн знал, что Лео флиртует с Малин, которая разводится с мужем и дорабатывает в фонде последние дни. Но брат постоянно повторял, что Малин не испытывает по отношению к нему ничего серьезного. Она влюблена в Блумквиста, в журналиста. Их отношения – не более чем игра. Игра? Они с Лео основательно обсудили этот вопрос, обменялись мнениями, мыслями и сплетнями. Братья разработали план, и ничто, как казалось, не могло помешать его осуществлению. Дэн помнил, с какой тщательностью они подготовились к встрече с Ракель Грейтц. Дэн должен был спрятаться, а Лео – подвергнуть Ракель допросу. Вначале осторожному, затем все более агрессивному. За день до этого, двадцать второго декабря, Малин устраивала прощальную вечеринку у себя на Бондегатан. Но Лео, как и Дэн, не выносил шумных компаний и тесных помещений. У него была идея получше. Он показал брату свой кабинет в здании фонда Альфреда Эгрена; в тот вечер оно пустовало. Коллеги отправились кто на вечеринку к Малин, кто домой. Приближалось Рождество. Мысль Лео Дэну понравилась. Его давно интересовала работа брата.