Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

Они поговорили еще немного. Обсудили, каким образом будут поддерживать друг с другом связь в ближайшие дни. Микаэль призвал Хильду фон Кантерборг к осторожности, оставил ей номер своего телефона и посмотрел расписание поездов на Стокгольм. Ближайший отходил через пятнадцать минут, поэтому Блумквист упаковал свой диктофон, еще раз поблагодарил собеседницу и помчался на станцию. По дороге он, несмотря на спешку, попытался дозвониться до Лисбет Саландер.

Теперь было самое время встретиться с ней. В поезде Микаэль посмотрел видеофайл, который прислала ему сестра. Качество записи оставляло желать много лучшего, но главного автор фильма добился. А именно: показал, как разъяренный Башир Кази признается в убийстве Джамала Чаудхери.

* * *

Фильм имел успех, особенно в полицейском участке на Бергсгатан, где к нему присовокупили комплексный анализ движений, отправленный по электронной почте комиссару Яну Бублански. Эти видеофайлы и стали причиной того, что спортивного вида молодой человек с блуждающим взглядом оказался в одной из комнат для допросов на седьмом этаже. И не один, а в компании имама Хасана Фердоуси.

Последний был давним знакомым комиссара Бублански. И не только как старый однокашник его супруги Фарах Шариф. Имам Фердоуси давно снискал уважение комиссара в качестве неустанного борца за мир между самыми непримиримыми религиозными конфессиями. Бублански далеко не во всем был согласен с имамом, но искренне восхищался его мужеством. Поэтому, не кривя душой, приветствовал его в коридоре почтительным поклоном.

Комиссар знал, что именно благодаря Фердоуси расследование убийства Джамала Чаудхери сдвинулось с мертвой точки. И за это он, конечно, был благодарен имаму, но радость его омрачали крайне неприятные чувства. Дело даже не в том, что коллеги-полицейские показали себя в этом деле беспомощными недотепами. Наконец объявилась Май-Бритт Торелль и призналась, что ей действительно наносили визит в связи с бумагами, переданными Хольгеру Пальмгрену. А именно доктор Мартин Стейнберг – глубоко уважаемый господин, член правительства и Национального совета по делам здравоохранения. Профессор говорил, что эти бумаги принесли несчастье уже многим людям, и заклинал Май-Бритт, именем господа бога и блаженной памяти профессора Кальдина никому не рассказывать о них. «Из соображений безопасности моих бывших пациентов» – так он объяснил это. После чего забрал у фру Торелль флешку с резервной копией, взял с нее слово сохранить его визит в тайне и скрылся.

Май-Бритт понятия не имела, что было на той флешке, кроме газетных статей о Лисбет. По-видимому, что-то все-таки было, поскольку Мартин Стейнберг с тех пор как сквозь землю провалился. Любые попытки Бублански выйти с ним на связь терпели неудачу. Так что комиссару не оставалось ничего другого, как стиснуть зубы и до поры до времени забыть о профессоре.

В частности, можно было заняться предстоящим допросом. Хотя им-то Бублански пришлось бы заняться в любом случае, независимо от того, было у него на это время или нет.

Часы показывали без четверти девять утра. Снаружи светило солнце, но комиссар ничего не видел, кроме растерянного лица молодого человека, который сидел рядом с имамом в ожидании своего адвоката. Молодого человека звали Халил Кази, и он явился в участок, чтобы признаться в убийстве Джамала Чаудхери. Которое совершил якобы из любви к родной сестре.

Из любви к сестре?

В это трудно было поверить, хотя попытаться стоило. Такова была миссия Бублански в этой жизни. Люди совершали самые непостижимые поступки, а он должен был докапываться, зачем да почему.

Комиссар перевел взгляд на имама, потом – снова на молодого человека и почему-то представил себе залитый солнцем берег моря.

* * *