Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

Дэн снова открыл страничку фонда Альфреда Эгрена с фотографией Лео. На этот раз во взгляде брата ему почудилась искорка смущения, и это придало Дэну уверенности. Что, если Лео и в самом деле не такой зануда, как другие богачи? Дэн вспомнил, как легко ему было с Юлией вчера вечером, и снова отдался во власть самых противоречивых мечтаний. Злоба отступила, глаза снова наполнились слезами. Что ему было делать? Дэн нашел в «Гугле» записи своих давнишних выступлений и выбрал одну, из концерта в Сан-Франциско, где он, уже с короткими волосами и в строгом сером костюме, играл «All the things you are»[353] и использовал те же гармонии, что и Лео на вечере в Концертном зале. Этот видеофайл он решил приложить к письму. А потом выбрал указанный на странице фонда электронный адрес и задумался.

Дорогой мой брат Лео! Меня зовут Дэн Броуди, и я джазовый гитарист. До сегодняшнего дна я не имел понятия о твоем существовании и сейчас до того потрясен, что едва могу писать.

У меня нет намерения ставить тебя в неловкое положение, тем более причинять какие-либо неудобства. Я не требую от тебя ничего, даже ответа. Но сам факт, что ты существуешь и играешь такую же музыку, что и я, стал для меня главным потрясением в жизни – вот все, что я хотел тебе сказать. Я совсем не уверен, что мой интерес взаимен и ты так же, как и я, горишь желанием узнать обо мне как можно больше. Тем не менее я должен был тебе написать. Встречался ли ты когда-нибудь с нашим отцом? Он, конечно, был пьяницей, но имел незаурядный музыкальный талант. Мать умерла при родах. Возможно, они оказались тяжелыми именно потому, что она носила близнецов. Но об этом мне известно не слишком много…

Даниэль написал двадцать две страницы, но отправить их так и не решился. Вместо этого он позвонил Клаусу и сообщил, что у него умер родственник в Швеции. Потом забронировал билет до Стокгольма и вылетел уже на следующее утро.

Дэн не был в этом городе восемнадцать лет. Шла Нобелевская неделя, десятое декабря. В Арланде[354] мела метель. Город стоял в рождественском убранстве. Впрочем, Даниэль с детства помнил его таким красивым. Он волновался, как мальчишка, и все-таки выждал пять дней, прежде чем решился выйти с Лео на связь. Все это время он оставался его двойником, невидимой тенью.

Глава 15

21 июня

У Башира Кази была длинная остроконечная борода, брюки цвета хаки и охотничий жилет. Лисбет сразу обратила внимание на его мускулистые, натренированные руки. Башир дремал на кожаном диване перед включенным телевизором. Он поднял на гостью полный презрения взгляд и снова прикрыл глаза. Не исключено, что он был «под кайфом». Лисбет сделала шаг в сторону и снова глотнула из своей фляжки. Башир хмыкнул и повернулся к Халилу:

– Что за шлюху ты привел в дом?

– Я сам ее впервые вижу, – ответил тот. – Она постучала в дверь и сказала, что хочет показать какой-то фильм. Можешь вышвырнуть ее отсюда.

Халил боялся Лисбет, это было видно, но еще больше он боялся старшего брата. Последнее Лисбет было только на руку. Она поставила сумку с ноутом на серый письменный стол перед дверью.

– Ну и кто ты, девочка? – вяло поинтересовался Башир.

– Не важно, – грубо отрезала она, но даже этот ответ не спровоцировал никакой реакции.

Башир лениво поднялся с дивана и, театрально зевая, приблизился к брату.

– Зачем ты снова сюда переехал? – спросил он. – Здесь живут одни уроды да шлюхи.

Лисбет огляделась. Меблировка «однушки», в которую она попала, была более чем скромной – складная кровать, диван да журнальный столик. Дверь слева вела, по всей видимости, на кухню. И повсюду были разбросаны белье и одежда. Возле письменного стола Саландер заметила прислоненную к стене биту.

– Как говорится, неточность в обобщениях недопустима.

– Че-го?

– Мутно выражаюсь, да, Башир?

– Откуда ты знаешь мое имя?