Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

Проявляют выдающиеся интеллектуальные и музыкальные способности. Почти вундеркинды. При этом демонстрируют недостаток инициативы, склонность к депрессии и, возможно, психозам. Склонны к звуковым галлюцинациям. Одиночки. Недостаток эмпатии и агрессии выражен в равной степени – за исключением отдельных вспышек гнева, спровоцированных громкими звуками. Демонстрируют исключительные креативные и вербальные способности. Самооценка существенно занижена. Несколько выше у Л., но гораздо ниже предполагаемой. Возможное объяснение – проблемы в отношениях с матерью, не сложившиеся так, как мы на то рассчитывали.

«Как мы на то рассчитывали…» Лисбет тошнило от этих формулировок, равно как и от характеристики в целом. Особенно после того, как она прочитала, что они написали про Камиллу. «Исключительно красива, но малоэмоциональна и проявляет склонность к нарциссизму». Ха! Лисбет представила себе, как Камилла смотрит на психологов своими оленьими глазами. Неудивительно, что у этих «докторов» поехала крыша… Тем не менее в этих бумагах было много ценного, что могло пригодиться Лисбет в дальнейшем. Интересно, что за «ряд печальных обстоятельств» вынудил их «проинформировать родителей Лео при условии строжайшей секретности»… Проинформировать о чем? Это не пояснялось. Неужели об эксперименте?

Обо всем этом Лисбет прочитала, хакнув компьютер Института медицинской генетики в Уппсале, после того как ей удалось найти мостик между веб-сервером и интерсетью Реестра. Эта сложная операция заняла у нее несколько часов. Лисбет понимала, что лишь немногие хакеры способны на такое, тем более учитывая, что времени на подготовительную работу у нее было крайне мало. Поэтому она рассчитывала, что будет достойно вознаграждена за свои труды. Но те, кто составлял эти бумаги, не забывали об осторожности. Имена исполнителей в документах замалчивались. Лисбет так и не удалось найти ничего, кроме инициалов – ХК или МС.

Первым делом она взялась за файлы Даниэля и Лео – и тут же обнаружила, что папки далеко не полны. Значительная часть информации отсутствовала или была заархивирована другим способом. Но и то, что имелось, вызвало у Лисбет большой интерес. Особенно вопросительные знаки напротив имени Лео, написанные карандашом, а потом неаккуратно подтертые.

Даниэль Бролин, очевидно, эмигрировал. Он хотел стать гитаристом. Учился в Музыкальном колледже Беркли в Бостоне на государственную стипендию, но по окончании первого курса следы его затерялись. Очевидно, он сменил имя. Лео окончил Высшую школу бизнеса в Стокгольме. В одной из относительно недавних бумаг Лисбет обнаружила следующую запись:

«Пребывает в кризисе по причине разрыва с женщиной своего круга. Впервые проявляет склонность к агрессии. Насколько это опасно? Или мы имеем дело с новым приступом паракузии?»

Другая бумага, также одна из последних, сообщала о закрытии «Проекта 9». «Тревожные факты в связи с Маннхеймером». Лисбет не понимала, что это значит, и, поскольку сама сидела в тюрьме и не могла связаться с этим Маннхеймером, попросила Микаэля Блумквиста навести о нем справки. Микаэль в последнее время стал совсем безнадежен: разыгрывал из себя заботливого папу и слишком за нее беспокоился. Иногда Лисбет так и подмывало сорвать с него рубашку, завалить на матрас и показать, кто в доме хозяин. Но Блумквист никогда не сдавался так просто. И иногда – как ни горько было Лисбет признать это – ему удавалось разглядеть больше, чем ей.

Именно поэтому она не стала рассказывать Микаэлю во всех подробностях о том, что узнала, – здесь важна непредвзятость, пусть докопается сам. Лисбет собиралась связаться с ним в ближайшее время, а пока сидела на скамейке в парке Флёйтвеген в Валльхольмене. На коленях у нее лежал ноут с подсоединенным к нему мобильником. Лисбет смотрела в сторону высотных зданий, чьи стены переливались самыми невообразимыми оттенками в солнечном свете. Стояла страшная жара, и Саландер исходила потом в своих кожаной куртке и черных джинсах.