Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

Чуть подальше на Гётгатан упал нищий, по тротуару разлетелись два мешка пластиковых бутылок, и Эрика бросилась помогать. Но довольно быстро вставший на ноги мужчина от любой помощи отказался, и Эрика, грустно ему улыбнувшись, пошла обратно в редакцию.

Когда она вернулась, Микаэль выглядел совершенно измученным и выбитым из колеи. Волосы у него стояли дыбом, а рубашка торчала из брюк. Таким изнуренным Эрика его давно не видела. Тем не менее она не забеспокоилась. Когда его глаза горели таким образом, его уже было не остановить. Значит, он вошел в состояние абсолютной концентрации и не выйдет из него, пока полностью не разберется с этой историей.

— Ты нашла укрытие? — спросил он.

Эрика кивнула.

— Пожалуй, лучше ничего больше не говори. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше, — продолжил он.

— Звучит разумно. Но будем надеяться, что это ненадолго. Мне не нравится, что за мальчика отвечает Лисбет.

— Может, они хорошо подходят друг другу, кто знает…

— Что ты сказал полиции?

— Слишком мало.

— Не лучший момент для сокрытия сведений.

— Да уж…

— Возможно, Лисбет согласится сделать какое-нибудь заявление, чтобы тебя немного оставили в покое.

— Сейчас я не хочу на нее давить. Я за нее волнуюсь. Попроси, пожалуйста, Андрея узнать у нее, не послать ли нам туда врача?

— Хорошо. Но знаешь…

— Да…

— Я вообще-то начала думать, что она поступает правильно, — сказала Эрика.

— С чего вдруг?

— Потому что у меня есть свои источники. Складывается впечатление, что в настоящий момент здание полиции не является особенно надежным местом, — ответила она и решительным шагом направилась к Андрею Зандеру.

Глава 19

Вечер 22 ноября

Ян Бублански в одиночестве стоял у себя в кабинете. Ханс Фасте в конце концов сознался в том, что все время информировал Службу безопасности, и Бублански, даже не выслушав его оправдания, отстранил его от расследования. Но хотя тем самым он получил дополнительные доказательства того, что Фасте — ненадежный карьерист, ему было очень трудно поверить в то, что парень также снабжал информацией преступников. Бублански вообще с трудом верил в то, что кто-либо это делал.

Конечно, даже в полиции имеются коррумпированные и испорченные люди. Но выдать хладнокровному убийце маленького мальчика-инвалида — это нечто иное, и Бублански отказывался верить, что кто-то из коллег способен на подобное. Возможно, информация просочилась наружу каким-то другим образом. У них могли прослушать телефоны или хакнуть компьютеры, хотя он не думал, чтобы они заносили в какой-нибудь компьютер информацию о том, что Август Бальдер может нарисовать преступника, или тем более о том, что он находится в Центре помощи детям и молодежи под названием «Óдин». Бублански попытался связаться с руководителем СЭПО Хеленой Крафт, чтобы обсудить это. Однако, хотя он подчеркнул важность вопроса, она ему не перезвонила.

Кроме того, ему звонили взволнованные представители Экспортного совета и Министерства промышленности, и хотя напрямую ничего сказано не было, но складывалось впечатление, что их главным образом беспокоили не мальчик или дальнейшее развитие драмы на Свеавэген, а исследовательская программа, которой занимался Франс Бальдер и которую, похоже, действительно похитили в ночь убийства.

Невзирая на то, что в Сальтшёбадене побывали несколько лучших компьютерщиков полиции, а также три программиста из Линдчёпингского университета и Стокгольмского технологического института, никаких следов его исследований обнаружить не удалось — ни в компьютерах, ни в оставшихся после Бальдера бумагах.

— Значит, в довершение всего теперь в бегах находится еще искусственный интеллект, — пробормотал Бублански себе под нос и почему-то припомнил старую загадку, при помощи которой любивший пошутить кузен Самуэль обычно приводил в замешательство в синагоге своих ровесников.